— Не помогает?
— Поможет.
Да ну… — шаманить ходят? Прям вдвоем? Она его таскает? И — глухняк?..
— Ну а если все-таки не поможет?
— Да что ты заладила — поможет, не поможет! Ну, усыновим кого-нибудь… Да откуда я знаю… Ты думаешь, это мне надо? Я похожа на дуру, которая спит и видит, чтоб поскорее фигуру свою потерять?
— Да ты-то не потеряешь, не заводись.
— Да я-то знаю, что не протеряю. Да мне вообще не горит. Это ж ему надо. Было. А сейчас он в своем этом бизнесе варится, не видит, не слышит ничего.
Не-ин-те-рес-но. Скукота. Лучше про дела опять попиздите.
Но они не затыкаются:
— Так а термин у вас есть уже?
— Пока нету. Ему вечно некогда сесть, запланировать по-человечески.
— Опять уламывать будешь?
— А как еще?.. Ограничения снимут — хоть свадьбу нормально отпраздновать можно будет.
— В Берлине или…
— Мои у них предлагают. Ну да, у них красиво, места живописные, как раз для фото-сессии.
— Знаешь, какое платье?.. — восхищенно полузадыхается подружайкин голос.
— С пятнадцати лет знаю, — отрезает голос Нины. — Время-то идет — надо успеть урвать от жизни кусок, и пожирнее. А то досижусь, как дура.
— «Как дура», мгм-мгм, — голос у ее подружайки меняется, становится злобно-насмешливым: — Что ж Ка-та-ри-на?.. Больше не всплывала?
— Нет. После того дефиле у нас — нет. А то вцепилась в него, как спрут… — Нина вполне слышимо сглатывает. — Прям держит, держит, тварь… Он, слава Богу, ее отшил. Сла-ва Бо-гу…
— Слава Богу.
У немцев не принято совершать крестного знамения, но сейчас форменно «вижу», как эти две именно это и делают, а не делают, так, значит, думают.
— Слушай, но он же… больше… — вопрошает голос подружайки.
— Не-а, больше — нет.
— Точно?
— Сто-про-цент-но.
— И как ты все это выдержала…
— Знала, что ненадолго, — «скучает» голос Нины, прям заснет сейчас. Беспробудным сном.
— Откровенно говоря, никогда не понимала, зачем он тебе сдался, — в голосе подружайки и восхищение, но и боязливая недоверчивость, явное непонимание. — К чему все эти жертвы.
— Ха, да какие жертвы?.. Вопрос принципа, — сухо-жестко отчеканивает голос Нины.
Ну надо же. Любопытно прям. Не-а, не любопытно.
— Любовь?
— Ага. Его — ко мне. Он заслужил меня. Он заслужил того, чтобы беспрепятственно меня любить.
— А ты — его?
Конечно, этот вопрос мучает подружайку, но Нина не ведется и вместо того, чтобы расколоться про свою «любовь», говорит:
— Мы подходим друг другу. Стопроцентное попадание. И чтоб никакие не влазили. Прикинь, — стебется ее голос, — мне Каро рассказала, как ее тогда чуть было в Милан не отправили.
— Хи-хи.
— Да-да.
— Как там Каро? — интересуется подружайкин голос.
— Все так же. Все там же.
— Все там же, не в Милане?
— Все там же, не в Милане.
Если их треп доселе был «любопытным», то теперь я и подавно чувствую, что тихушничала не зря — с этого места будет куда интереснее.
Прекращаю все посторонние дела, чтобы не пропустить ни слова, ни звука и — да, строго-настрого запрещаю себе дышать. Подышу потом.
— Она так и живет у себя? — спрашивает голос подружайки. — С родителями в одном доме?
— Ну да. Как ей переезжать куда-то, в ее-то состоянии? У Херца лечится.
— Есть сдвиг?
— Есть вроде, — голос Нины сух и аналитичен. — Он много не рассказывает. Не имеет права. Она-то не вникает и рассказать про свой прогресс не может. Иногда ее отпускает, тогда она прямо сама так и говорит: «Мне лучше».
— С ума сойти, а ведь по ней абсолютно не скажешь. Она самый уравновешенный человек, какого я знаю.
— Херц говорил: это накатами приходит, — говорит Нинин голос. — Он не рассказывал конкретно про нее…
— …не имеет права…
— …не имеет права, но в общем он говорил, что когда они в себе, то абсолютно нормальные.
— Нормальные. Наверно, поэтому так жутко, — даже подрагивает голос подружайки. — Ведь не подозревал никто. Все случайно всплыло так. Прям страшно. Я помню, подключились мы с девчонкой у нее на один вебинар на тему «Общаться легко!» Говорю с ней, говорю. Она так интересно рассуждает про то, как можно исправить неправильную риторику путем медитации. Она всегда так интересно рассуждает, так вдумчиво… И вдруг — на тебе, как пошла рассказывать, как она на прошлой неделе в пятницу была у себя на фирме в Милане, ее, мол, специально пригласили разрулить какую-то тему, потому что она там еще и медиатором у них. А мы-то с девчонкой знаем, что на прошлой неделе в пятницу она не была ни в каком Милане, а здесь была — она ее в парке видела. А та девчонка недалекая такая бывает, когда не надо — полезла уточнять, да нет же, мол, ты путаешь, в Милане — это не в пятницу — в четверг, может, или в среду.