Херц лишь мгновение над чем-то интенсивно думает, затем, словно придумав и решив, говорит:
— Я не имею права, это вы, конечно, понимаете. Но…
Я начинаю понимать, прежде чем он и сам предлагает мне:
— …а расскажите-ка о себе.
— С чего начать?
— С того, что ближе.
— Ладно, — вытираю лицо. — Этой ночью мне приснилась моя подруга. Единственная школьная подруга. Мы знаем друг друга с одиннадцати лет. Она знает обо мне все, а я только вчера узнала, что у нее… психическое… или психотическое… расстройство.
— Это она сама вам сказала? — заинтересованно спрашивает Херц.
— Нет.
Мне стыдно признаться, что я подслушала разговор посторонних людей, а затем полазила в интернете. Молчу.
— Понимаю. Продолжайте.
— Моя подруга рассказывала о том, как ездила в другой город, когда на самом деле ее там не было. Она говорит, что уже много лет там живет. Что у нее там… квартира, работа… Что у нее там выстроена целая жизнь…
— Конфабуляции и парамнезия, — кивает Херц и поясняет: — Некоторые коллеги предлагают диагноз «маладаптивный дейдриминг». Предлагают считать это своего рода переменным или побочным явлением при некоторых видах диссоциативного расстройства личности. Но я не склонен пока.
— К чему не склонны? — «туплю» я.
— Ни принимать предложенного диагноза, ни — в ее случае — вообще останавливаться на диагнозе диссоциативного расстройства. Лично вы испытываете в связи с ее фантазиями какой-либо дискомфорт?
— Нет — кроме того, что я шокирована. Мне хотелось бы знать, от чего у человека появляются психические расстройства.
— От приема наркотиков могут. Могут — и это чаще всего — вследствие тяжелой психологической травмы, перенесенной, например, в детстве.
— Или не в детстве?
— Возможно, и не в детстве. А вот психотические расстройства могут возникнуть при наличии физических заболеваний.
— Ну, — говорю, — у нее, конечно, мигрени… но разве это…
— Она приснилась вам — что она делала?
Рассказываю сон.
— Хорошо. Это из жизни?
— Да. Только между этими событиями почти двадцать лет.
— А за кого она поднимала бокал?
— За нас. За меня и… моего бывшего мужа.
— Она знала его?
Мне чем-то дает по голове. Не чем-то — этим вопросом. Таким образом до меня доходит очевидное и почему-то до сих пор не дошедшее. Просто у меня в жизни с тех пор так много всего было…
— Он ей нравился. Он нравился нам обеим, но выбрал меня. Женился на мне. Мы с ним ждали ребенка, но потеряли его.
— Давно вы разошлись?
— Два года назад. Два с половиной.
Херц кивает.
— Когда она начала выявлять признаки диссоциативного расстройства, то есть, в данном случае, конфабулировать? Ну, рассказывать, что путешествует?
— Не знаю точно. Я только теперь догадываюсь, что она, скорее всего, никогда не бывала в Милане. И уж точно не жила там несколько лет.
— О каких-нибудь еще «путешествиях» она вам раньше рассказывала?
— Только о поездке по обмену учениками в Монпелье. Но туда она и правда ездила в школьные годы.
— Да-да, Монпелье… — он словно припоминает, что наслышан об этой поездке, затем переводит тему: — Расскажите о ее поведении по отношению к вам…
— Когда мне хорошо, ей плохо. Когда мне плохо, она успокаивается. Защитная реакция?
Не хочу знать, вообще-то. Слишком больно, при чем не за себя, а за Каро.
— В некотором роде компенсация за то, что, по ее мнению, ей не досталось. Как и ее «путешествия».
Конечно, думаю, поэтому именно Милан. Но… и не только Милан?..
— Д-р Херц, а отношения ее, романы, вечеринки — тоже выдумано все?..
— Не исключено, но интересно лишь постольку, поскольку, — сухо-нудно «отваживает» меня Херц. Ему явно известно больше, но он не станет говорить. — Так сказать, как часть ее патологии.
Да как сказать. Мне становится беспокойно и начинает безумно хотеться, чтобы меня «поймали» и утешили. Сказали, что не я виновата в психозе моей подруги… Что даже если и стала причиной ее душевной травмы, но ничего плохого все-таки не сделала… Ну, кроме того, что пренебрегала ею столько лет… Мутила-мутила, вытаскивала ее, на какие только шалости не подбивала, но так и не стала ее окном в жизнь, о, нет…
— Скажите, пожалуйста, д-р Херц…
Меня в прямом смысле начинает трясти и мне абсолютно плевать, насколько это все-таки хреновина — прийти к психиатру, чтобы потом самой превратиться в психа. Беспомощно озираюсь по сторонам — черт, где тут у него диванчик…
Херц отзывчив и внимателен и подает мне стакан воды: