«Раньше ты не особо вырывалась» — говорю себе. «Будешь ли теперь?»
И, как и раньше, уже сам вопрос повергает меня в состояние взбудораженного возбуждения, в котором сама себе отвечаю:
«Поживем — увидим».
Через неделю после «карточного домика» мы вновь встречаемся с Каро у нее в Райникендорфе. На вид ей как будто получше. Она встречает меня обедом из пяти блюд, зачем-то заказанным в кейтеринге. Я тут же подозреваю, что это очередной заскок и вовсе не так уж ей хорошо, но виду не подаю.
Вместо этого восклицаю:
— Слушай, первый раз вижу у тебя намек на пузо!
— Ну, как-никак, седьмой месяц. А я скоро буду уже не Копф, а Херц! — заявляет Каро.
— Апгрейд, — киваю я, потому что «копф» значит «голова», а «херц» — это «сердце».
Интересуюсь:
— Ты или Симон?
— Сим — умный человек. Мне даже намекать не пришлось.
— Думаю, он просто действительно захотел на тебе жениться. Поздравляю, — улыбаюсь я.
А про себя недоумеваю, зачем им, таким несентиментальным, это понадобилось. Хотя брак и сантименты — это две большие разницы. Плюс — доселе я не муссировала этого момента, но будем откровенны: с самого первого момента их интимного сближения Симон реально рискует потерять лицензию, быть привлеченным к административной ответственности да черт его знает, что еще… Внешне он, может, создает видимость, будто «давно уже» не является лечащим врачом Каро да кто знает — может, его тупо любят, ценят и уважают все знакомые и коллеги, никто в жизни не сольет его, а женитьба на Каро и рождение совместного ребенка, а после — блин, как же я на это надеюсь — стабилизация-таки ее обострившегося ныне состояния повлияют смягчающе, если буде к ответственности его все же привлекут, но — да к чему врать: он ходит по краю пропасти. Я могла бы и должна была бы радоваться за Каро — ведь как он ее, видно, любит. И я бы радовалась, вот честно, если бы в определенные моменты это не было так чертовски сложно…
Сейчас, когда у Каро визуально все почти «в порядке», справляюсь только:
— Так вы планируете «до» или «после»?
— «До», и как можно скорее. И представляешь, мы даже не начинали планировать… М-м, как вкусно…
Мы основательно налопались и перешли к десерту, которым оказывается мусс-о-шокола. Наконец-то беременная Каро показывает свое истинное лицо: лицо сладкоежки. Она наслаждается тем, что сейчас ей категорически запретили держать себя в руках, и с блаженством облизывает ложечку.
— Решено: в этом кейтеринге и закажем, а это — на десерт. На микро-веддинг, — поясняет она, когда я не сразу догоняю.
Ума не приложу, почему она не называет свадьбу свадьбой.
— Кстати, Кати, я хотела попросить тебя об одолжении. О маленьком одолжении. Мне нужна свидетельница. Я бы хотела, чтобы ею стала ты.
Я говорила уже, что, несмотря на собственную предысторию, нормально переношу беременных, грудных детей и материнство. Однако свадеб сторонюсь с тех времен, как не стало «нас с Михой».
Благодаря короне избегать свадебных торжеств было не сложно — все откладывали свадьбы, а в моем окружении свадеб попросту не было. Когда Каро просит меня стать, как говорится по-русски, дружкой на ее свадьбе, я тронута, хоть в первый момент просьба и кажется мне… жесткой.
В ответ на высказанные мной опасения относительно свадебного стресса Симон уверяет, что трудно ей не будет. Напротив — если ее желание исполнится, это добавит позитива его «микро-невесте» и поспособствует благоприятному протечению ее терапии и — как знать — ее беременности тоже.
Доверяюсь мнению специалиста и добросовестно бросаюсь на заказ цифровых пригласительных с опцией распечатки и рассылки в последний момент, бронь слота в штандесамте районной ратуши в Райникендорфе и кейтеринга с опцией перезаказа доставки всего банкета на дом.
Даром что «микро» — организовывать все равно нужно, а у меня нет на это ни времени, ни — будем откровенны — желания. К тому же у нее тикает срок и мне предстоит выполнить амбициозную установку: чтобы молодые успели «до». Просрочек дедлайнов я ведь никогда не допускаю.
Волей-неволей краешек меня окунается и в цифровую жизнь нашей микро-невесты, потому что Каро не просто разрешает, а просит вести организацию микро-веддинга от ее имени и ради такого дела передает мне доступ к наименее интересному — своей электронной почте. Я не то, чтобы польщена или как-нибудь обрадована, но таким образом, когда в очередной раз к ней залезаю, обращаю внимание на рассылку, пришедшую от некоего адресата, именующегося «LieBeDich», то есть, ЛюБиСеБя.