— Пошли выпьем? — хмуро шутит Рик. — За здоровье… рождение… эм-м… чтоб хорошо у них все началось…
— Не-е, — отказываюсь просто, но следом быстренько прибавляю: — Только чаю если. Или кофе. Пошли.
У них в квартире появилось кресло. Не знаю, кто выбирал, но в нем удобно.
Конечно, мы переутомились и почти не разговариваем, но занимаемся любовью в этом кресле основательно, будто отчитываясь друг перед другом о каждом дне с последней нашей встречи, прожитом не вместе.
Теперь он голиком передыхает в кресле, а я — тоже голиком — иду готовить то, за чем сама себя сюда пригласила.
Мне не странно, что у них на кухне я знаю каждую полку, будто часто здесь бывала.
Все делаю сама, выношу в двух чашках чай, и мы с ним синхронно его отхлебываем. Помнится, даже дома его так не обслуживала. Так дома — то ж дома, думаю. Мало ли, как у него с этим теперь.
— Что-то все вокруг рожать ломятся… — замечаю, забираясь к нему на колени.
— М-м-м… — он кладет мне на макушку подбородок, закрывает глаза, обнимает левой. Затем открывает глаза и правой, слегка отстранившись, подносит к губам чашку, аккуратно отпивает и ставит назад. Затем снова закрывает глаза.
— Вы, часом, нет?
Говорю, а сама будто нож в себя втыкаю да проворачиваю еще.
— Нет вроде. Говорил же уже.
— Ну, так это ж ты месяц тому назад говорил, а за месяц мало ли что может случиться.
— Поживем — увидим.
И он — туда же.
— У тебя тоже усталый вид, кстати, — замечаю. — Проект, работа?.. Разбирательства в амте? А может, подготовка к свадьбе? — вываливаю прежде, чем успеваю придумать что-нибудь поостроумнее.
— И не спрашивай, — невесело ухмыляется он.
— Могу подсобить, — смотрю на него вызывающе снизу вверх. С удовлетворением подмечаю, что он недоверчиво приоткрыл один глаз.
Рапортую:
— Отбываю срок дружкой на микро-веддинге.
— В Веддинге? — не понимает он, затем: — А-а, бля. А щас еще чего-то там справляют?
— Ну, «микро», — говорю. — Но подготовка та же, в принципе. Ты, кстати, тоже в планах был.
— Эм-м… где? — он с виду сильно не удивляется, но кажется, находит меня забавной.
— На свадьбе. Молодые… они попутали… дружком тебя решили сделать — насилу я отговорила.
— М-да? — спрашивает он без смеха. — Отговорила?
— Да тебя все равно не было. Давно не было, — замечаю внезапно и чуть резковато, может. — Где был?
Кажется, впервые задаю ему этот вопрос. И мне впервые за последние месяцы-годы, да может, впервые в жизни становится очень неловко, стыдно, боязно почти.
Ведь у меня нет права. Спрашивать его нет права. Ни на что нет права. Никогда не было. Когда жил со мной, не было, когда после того встречались, чтобы потрахаться — не было. И я не спрашивала. Сейчас вообще, вон, не видеться решили…. решила — какого черта спрашиваю сейчас?
Он убирает подбородок с моей макушки и медленно опускается глазами на уровень моих. У него там серая настороженность, к ней медленным янтарно-волчьим сдвигом добавляется такой вот краешек усмешки — и я хочу бежать. Мне много этого — взгляда его, всего его лица. Печали у него в глазах.
Какого он вываливает ее передо мной, свою печаль? Что мне с ней делать? Мне много.
— Внедряешься в нормальность? — спрашиваю глухо.
Заткнись, думаю самой себе. Сказать нечего — не говори.
Но не затыкаюсь:
— Готовишься к семейной жизни?
Не спешит с ответом.
— Утомляет же наверняка, — цепляю.
Грызня эта ленивая — почти как наши с ним былые цап-царапки.
Его они легонечко щекочут, он улыбается шире:
— Да не, ниче, приятно даже.
Ах вот как… Я невольно вздрагиваю и даже будто отстраняюсь, но он тянет назад и крепче прижимает меня к себе.
— Слыхала, ты теперь еще и учебой занялся, — не могу остановиться я. — Кругом прям успеваешь. Она не ошиблась на твой счет — ты справишься.
— Причем тут «она»? — сужаются его глаза.
— Это ж Нина придумала тебе эти заочки.
Воистину: язык мой — враг мой. И ведь я это без задних мыслей. Но Рик неожиданно меняется в лице и говорит отрывисто:
— Никто мне ничего не придумывает. Все решения я принимаю сам. И дела свои сам устраиваю. Давал устраивать тебе — ты не захотела.
Его голос, обычно с легкой хрипотцой, теперь сух, как сучок.
— И не хер было тогда «вымаливать» меня у Франка, — его пальцы впиваются в меня. — Че, думала, я не узнаю?
— Я не сплю с ним, — информирую его зачем-то.
— Р-р-рад слышать, — тихонько рычит он.