Выбрать главу

— Нет, Пудалова я не знала, — ответила Суворина. — Но я много читала о строительстве этого тракторного…

Председатель нагнулся к секретарю.

— Дай-ка путевочку… Уверен я в этом хлопчике!

Пока секретарь торжественно поздравлял Игоря с путевкой, председатель обменялся с Сувориной рукопожатие ем, полным понимания и сочувствия.

— Скажи, чтоб входил Ломакин, — шепнул Игорю Дмитрий.

С Васей разговоров не было. Еще меньше заняло времени вручение путевки Леше. Светлана убедилась, что никого не печалит отсутствие у нее московской прописки. Председатель улыбался, слушая ее путаный рассказ о провале на конкурсе. Зато с Внуковыми комиссия провозилась. Их вызвали обоих. Председатель, хмурясь вертел в руках трудовые книжки братьев. Младший ему мало понравился — в его угрюмом лице не было ничего, кроме неприязни и недоверия. «Из молодых, да ранний!» — подумал он и собирался уже произнести: «нет!», когда кинул взгляд на второго брата. Книжка старшего была еще хуже, он прожил больше на три года и больше успел нашкодить, чем младший, — иной за долгую жизнь не переменит столько мест работы, сколько успел этот молодой парень. И на лице его все пережитое оставило цепкий и точный след — нахальство и пренебрежение к другим переплеталось с приниженностью. Но не только эти, очевидные всем, черты, подтверждающие записи в книжке, увидел председатель. Его поразили умные глаза старшего Внукова, отблеск гордости, светившийся в них.

Секретарь покачивал головой, он не был уверен, стоит ли этим людям, к тому же не комсомольцам, вручать почетную путевку. Дмитрий не торопился высказывать свое мнение.

— Как же, Георгий Внуков, едешь продолжать теперешнюю свою жизнь или менять собираешься? — спросил председатель.

— А вы думаете, она такая хорошая, эта теперешняя моя жизнь, что и менять не захочется? Работать еду — вот что!

— Работать… Намерение неплохое. А кто поручится, что будет так, а не по этому? — он шлепнул ладонью по книжке.

— Вы, конечно, можете не верить. Вполне законно…

— Твое решение, вербовщик? — обратился председатель к Дмитрию. — Берешь их к себе на строительство?

— Думаю брать, — осторожно сказал Дмитрий.

— Даем путевки, — решил председатель. — Двадцать один год — это начало, а не конец пути, тем более — восемнадцать. Если и вступили в жизнь не с той ноги, можно еще сменить ногу — так, что ли, товарищи Внуковы? Езжайте, будем следить за вашими успехами!

Георгий старался не показать, что обрадован. Он вышел с поднятой головой. Брат плелся за ним. Георгий кивнул Вере.

— Тебя, Верочка! — Он не удержался от шутки — Ну, этот председатель — габаритный мужик. Мял, как тесто на хлебозаводе. От беседы с таким даже вставные зубы разболятся.

Председателю не понадобилось долгих расспросов, чтоб определить причины, принудившие Веру к отъезду. Он усмехнулся. Старательно нанесенный слой пудры не мог скрыть собственную краску щек.

— Так, так! Родители, говоришь, в войну погибли, третий год, как ушла от тетки? С тех пор по общежитиям? А за что из комсомола исключали? Вона — такое нарушение… А на строительство зачем собралась? Замуж надумала? Что, там легче?

— А это плохо, если замуж надумала? — Вера исподлобья взглянула на председателя. — Разве я не такая, как другие?

— Расчет правильный — парней там много, выбор будет. Но, конечно, личные намерения — намерениями, а работать придется крепко, для того тебя и посылаем.

— Я работы не боюсь.

Председатель обернулся к секретарю. Тому вызывающий вид Веры не понравился, он подумывал, не отказать ли ей.

— Пошлем, — сказал председатель. — Верю в нее, что хорошая.

Первым к Вере подлетел с расспросами Вася — он уже считал завербовавшихся в Рудный своими приятелями. Валя и Светлана тоже обрадовались, что еще одна девушка добавляется в их компанию. Вася поделился новостью:

— Сейчас — церемония выдачи денег. На одного придется больше двух тысяч. Можно повеселиться на прощание. Я куплю меховую шапку и кожаные рукавицы в магазине около метро «Динамо», там продают только завербованным.