Сестра проворно готовила раствор для инъекции. Светлана в раздумье следила за ней. Надолго ли хватит разбуженного в Вале порыва? После возбуждения наступает упадок, после такого возбуждения упадок будет ужасен.
— Готово! — сказала сестра, приближаясь со шприцем. — Раз сама пожелала, медлить не станем!
Валя без стона выдержала укол. Светлана сидела у кровати, страшась того, что — она знала — Валя скоро потребует. Валя прошептала:
— Светочка… есть…
Светлана поглядела на сестру. Та с сомнением качала головой.
— Немного погодим, Валечка! — сказала Светлана. — Придет врач, мы у него спросим. Полежи спокойно, постарайся уснуть.
В ответ она услышала:
— Светочка, дай…
Светлана со слезами закричала:
— Нельзя, слышишь! Твой желудок не принимает пищи. Я сама просила тебя есть — нельзя сейчас!
Валя с трудом приподнимала голову над подушкой. Ее желтые глаза неподвижно смотрели на смятенную Светлану. Валя, собрав силы, прошептала глухо:
— Дай, Света!.. Дай.
4
Когда Надя уводила спать Светлану после почти суточного дежурства у постели, та побежала искать Лешу. Дома его не было, в клубе тоже. Светлана постучала в комнату Внуковых. Леша играл с Виталием и Сашей в домино.
— Вот ты куда забрался! — сердито сказала Светлана. — Где только я тебя не искала!
Саша с Виталием ухмыльнулись, Леша покраснел.
— Никуда я не забирался! Два шага от своей комнаты.
Светлана вытребовала Лешу наружу, чтоб потолковать наедине. В коридоре ходили люди, пришлось идти в комнату Леши, где не было никого. Леша хотел поцеловать Светлану, она оттолкнула его.
— Мне не до поцелуев. Случилось ужасное несчастье с Валей.
О несчастье толковали всюду в поселке. Светлана рассказала, как мало помогает лечение. Если не совершить чего-нибудь чудодейственого, Валя умрет, сомнений нет. Леша должен придумать, как помочь Вале.
— Что же я могу придумать? Я ж в медицине не разбираюсь.
— Не обязательно разбираться! Я от тебя не лечения, а как помочь. Надо настоять, чтоб ее вывезли в Красноярск, там врачи солидней.
— Самолетами я не командую. Нужно идти к Курганову.
— Значит, иди к Курганову! Тебе все равно нечего делать, когда я дежурю в больнице, — вот, игры еще придумали! Чтоб больше игр не было! Завтра потребуешь у Курганова самолет.
— А что я скажу? Валя мне не родственница, не… в общем, далекая знакомая. Курганов нехорошее на меня подумает…
— Пусть тебя не мучает, что он подумает! Главное, чтоб я не подумала, понятно?
Вошедший в комнату Вася сообщил, что в обеденный перерыв они втроем — Чударыч, Лена и Вася — искали в книгах описание анаэробного сепсиса. При этой болезни требуется покой и постельный режим — никаких поездок.
— Видишь, — сказала Светлана, бросая возмущенный взгляд на Лешу, — другие не играют, когда с товарищем беда, а раздумывают, как бы помочь.
Вася продолжал:
— Но если вывозить Валю нельзя, то потребовать надежного лечения мы обязаны. Сомневаюсь, чтоб в нашей больнице имелось все необходимое. Нужно, чтобы в поселок немедленно доставили лучшие средства. Может, даже привезти на самолете опытного врача.
— Я тоже думаю — пригласить специалиста! И не терять ни часа!
— Это я возьму на себя, — пообещал Вася. — Ухватим за бока Муху — пусть разворачивается!
— Идемте сейчас, — предложил Леша, стараясь этим сгладить обнаруженную у него Светланой черствость. — Будем говорить все вместе.
Миша был занят на совещании у начальства. Вася разузнал, что дело заряжено надолго.
— Иди отдыхать, Светлана. Я дождусь Мухи.
— Здорово! — приветствовал Васю вышедший через часок Миша. — Слыхал, что сотворил Дмитрий с Валей?
Думаю ставить на бюро о совместимости его поступка с пребыванием в комсомоле.
— Раньше нужно решить вопрос — как помочь Вале?
— Усольцев при мне звонил врачам — мобилизованы все достижения медицины.
Услышав, что Вася предлагает нажать на начальство, чтоб то затребовало подмоги со стороны, Миша поморщился.
— На кого нажать, зачем нажимать? Разве Курганов бездушный, чтоб жали на него? У тебя так — раз товарищ на высоком посту, значит бюрократ. По существу, ты должности не веришь, а не тому, кто ее занимает. Говорю тебе, все сделано, что можно.
Вася спорил. Миша рассердился:
— Валя поступила аморально, оправдать ее нельзя. А ты защищаешь ее, словно героиню, а на хороших людей набрасываешь тень подозрения. Даже слушать не хочу, комитет не поддержит подобного начинания!