— Хорошо, хорошо, Лешенька! Так тебе будет легче! Так тебе будет легче!
— Светочка! — пролепетал Леша. — Горит…
Вася быстро сказал:
— Ты с ним останься, я побегу за скорой помощью.
— Гречкина! — простонала Светлана, обратив к нему отчаянные глаза. — Ради бога, Гречкина!
— Я за Гречкиным! — крикнул Миша, срываясь за Васей.
Виталий, не оправившись с ослабевшими ногами, растянулся на полу, потом приполз к храпевшему Саше и ткнул его кулаком в лицо — Саша вскочил. Светлана, не обращая на них внимания, обтирала Лешу, гладила, целовала в голову и лицо, шептала, глухо рыдая:
— Лешенька, хороший, ты слышишь меня? Ты слышишь, это я, Света! Лешенька, отзовись же! Сейчас придет помощь! Милый, потерпи!
Леша по-прежнему хрипел и запрокидывал назад голову. Глаза его становились все безумнее. Только раз, на минуту придя в сознание, он прошептал:
— Света… горит… прости!..
Она зашептала, еще неистовее целуя его:
— Потерпи! Скоро помощь! Милый, родненький мой, Лешенька!
В комнату вошли вернувшиеся с гуляния Семен и Надя. Надя кинулись к Светлане.
— Светочка, в каком ты виде! Здесь же парни, постыдись!
Она сорвала с себя кофту, накинула ее на плечи Светланы, — та в отчаянии отшвырнула кофту.
— Леше плохо! — прорыдала она. — Леше плохо…
Надя взяла руку Леши. Рука безжизненно упала.
— Воды! — крикнула Надя Семену, в негодовании осматривавшему разгром в комнате. — И — мигом! Надо его отпоить.
Семен выскочил в коридор и вернулся с ведром. Надя со Светланой приподняли Лешу, вливали в него воду. Леша уже не держал головы, лишь слабый хрип показывал, что он жив. Светлана схватилась руками за голову.
— Он умрет! — шептала она. — Он умрет! Боже мой, а я его оставила!
Вошли санитары с носилками, за ними шел в одном пиджаке Вася. Только сейчас Светлана сообразила, что на ней нет ничего, кроме рубашки. Она побежала одеваться и через минуту вернулась. Пока санитары возились с Лешей, появился Гречкин с Мишей. Врач присел на кровать, щупал пульс, выслушивал сердце, закатывал веки, потом распорядился:
— В больницу!
Светлана, окаменев, не двигалась, пока Лешу не вынесли. Надя хотела ее увести, но Светлана покачала головой.
— Я пойду в больницу. Проводите меня кто-нибудь.
— Я тоже пойду в больницу, — сказал Вася.
— Мы все пойдем, — решила Надя. — Вася, оденься! Сумасшедший — бежал без шапки!..
Надя набросила на Светлану шубу, завязала платок — Светлана, вдруг обессилев, с трудом держалась на ногах и сама ничего не могла делать. Вася и Надя поддерживали ее, сзади плелись Семен с Мишей.
Они в молчании сидели в приемном покое, пока с Лешей возились в палате. Потом Надя и Семен с Мишей ушли домой. Под утро Светлану и Васю пустили в палату. Леша хрипел, не приходя в сознание, хрип его ослабевал, на рассвете он затих.
— Все! — печально сказал Гречкин.
— Все! — повторила Светлана. — Все, Вася!
Она приникла головой к руке Леши, молча сидела так несколько минут, потом тихо поднялась. Вася поддержал ее, они вышли в приемный покой, сдали халаты, получили одежду. Их ждали пришедшие товарищи — вместе в молчании возвратились домой.
В коридоре, перед дверью своей комнаты, Светлана, словно пробудившись, сказала:
— Вася, это нельзя простить!
— Это нельзя простить! — отозвался Вася.
7
Лена проснулась на рассвете. Солнце вторглось в окошко конторки, красноватый свет резал веки. По синему льду реки катилось огненное колесо, темный лес сверкал и осыпался искрами, как хвоей. Георгий, разбуженный порывистым движением Лены, зевал и протирал глаза.
— Вставай, — сказала Лена. — Хочу на свет!
Она первая вышла наружу. Было тихо и морозно. Внизу лежал темный поселок, солнце до него еще не добралось. Воздух, ограненный небом и землей, был глубок и светел, как молодой хрусталь. У Лены закружилась голова от его пронзительной свежести.
— Я пьяна! — сказала она со смехом. — В твоем вчерашнем кагоре меньше градусов, чем в этом воздухе. Он пахнет соснами и весной! Слушай, его можно налить в стакан и пить!