— Все дни ходили в этом же, никого не затрагивало, — сказала она с досадой. — А сегодня глаза повыдергивали на нас.
Больше всех расстроил Светлану Леша, он три часа работал рядом и ничего не замечал, а потом вдруг удивился:
— Чего ты в старое влезла? Ты же покупала одежду.
Она отрезала:
— А тебя не касается, в чем я! Прошу смотреть в другую сторону.
После снегоборьбы, продолжавшейся двое суток, все вышли на старые места.
Это был первый день работы на нормах, в полную восьмичасовую смену, без учебных занятий. В этот знаменательный день произошло несколько немаловажных событий. Утром исчез Миша. В столовой он завтракал со всеми, потом ушел в контору. Он возвратился перед обеденным перерывом и представился товарищам:
— Привет от нового редактора газеты! Теперь держите ухо востро, моя обязанность все упущения брать на карандаш.
Его поздравили — кто словом, кто тычком, кто рукопожатием, а сильный, как лошадь, Семен швырнул приятеля в снег. На Мишу налетели визжащие девушки и снова вываляли в снегу. Отплевываясь снегом, вытаскивая снежки из-за пазухи, из ушей и карманов, Миша весело жаловался:
— Совести нет, зачем же в нос? Теперь я до вечера не прочихаюсь.
— Дело это надо вспрыснуть! — кричал Саша. — Редактор, ставь тройку белоголовочки!
Миша предложил заменить бутылки тарелками.
— Ставлю на всех обед! Между прочим, сегодня в столовой бараньи отбивные.
Леша посоветовал пошабашить за три минуты до звонка, чтоб обогнать другие бригады, а то отбивных не хватит.
— С паршивого редактора хоть мяса кус! — доказывал он.
Таково было первое событие. А второе произошло вечером. Вася обошел рабочие места, измерял и промерял, записывал и высчитывал, а потом хмуро поделился результатами: наработали они сорок два процента нормы, пойдет дело и впредь так же — зарплаты на еду не хватит. У Семена все горело в руках, но и он только-только подобрался к девяноста процентам. Самая маленькая выработка оказалась у Светланы с Виталием, они и по четверти нормы не выполнили. Следующим шел Саша.
Игорь с волнением спросил Васю:
— А у меня? Сколько у меня?
— И у тебя скверно, но лучше, чем у Сашки. Тот трудится между часовыми перекурами. Сорок восемь у тебя, Игорь.
Никто не ожидал, что норма так недосягаемо высока. На бумаге и на занятиях все выходило просто, столько-то штук кирпичей, столько-то рассчитанных, неторопливых движений — и норма схвачена! В газете строительства, да и во всех газетах, писали лишь о тех, кто перевыполняет нормы, этих людей было множество. Со всех сторон неслись потоки перевыполнений, трудно было допустить, что попадаются неумельцы, не добирающиеся и до половины задания.
Саша, задетый замечанием о перекурах, потребовал, чтобы Васю проверил знающий человек.
— Окончательно установит прораб! — утешил его Вася. — И можешь не сомневаться, скорректирует в сторону уменьшения. Я и так старался, чтобы вышло побольше!
Одного Семена не ошеломили результаты.
— Муха виноват! Сколько провозились — качали, закапывали в снег… Завтра пойдет по-иному:
В этот вечер Светлана возвращалась из столовой с Виталием и Лешей. Они рядышком шагали по очищенной от снега улице, уже не надо было трусить гуськом по узенькой дощечке.
Светлана сказала грустно:
— Как я сюда не хотела! Если бы не стыдно перед отцом, завтра уехала бы. Видеть не могу эти бараки!
— Раньше — лесная жуть, теперь — отрезаны снегами, — поддержал Виталий. — А в будущем — норма задавит, как петля. Мне предков не стыдно, этот народ простит, а двор у нас старый, крепость просто, и друзей там — страх! Обхохочут до косточек. Не будь этого, я тоже бы — алло, и поминай как звали!
— Аванс мы брали — возвращать надо! — заметил Леша.
— Это не проблема! А предки на что? Последнее продадут, чтоб спасти! У тебя кто?
— Все, кто требуется… Мать с отцом, бабушка.
— Ну, так в чем же дело? Крикнуть им телеграфно «SOS». Или неудачный подбор родителей? Тоже распространенная болезнь.
— Родители у меня, что надо, тебе бы таких! Но не считаю, что нужно бежать, вот мое мнение.
Виталий прищурился.
— Не мнение, а внушение. Ты Ваське в рот глядишь: что он изречет, то и ты поддакнешь.
А Светлана пожаловалась: