Думает о том, что вся семья чуть не с самого его рождения прекрасно знает, что Брайс гей, но он пока не признается; хорошо бы ребята в старшей школе не стали над ним издеваться.
Думает о том, как одиноко и страшно было ей самой в старшей школе и что один лишь папа помог ей справиться с одиночеством и страхом, а у Брайса нет папы, к которому можно обратиться, а теперь нет и Дон.
Думает о том, что видела Брайса в последний раз, когда заставила Джулиана отвезти ее домой за платьем, которое ей вдруг захотелось надеть на концерт Поста Малона, и что Кэма с Венди не должно было быть дома, но они там были, однако Дон так набралась и ей так хотелось то платье, что она незаметно забралась в дом и нашла его; тем не менее весь план провалился, когда Кэм вышел из туалета, увидел ее и позвал по имени. Тут же из комнаты выбежала Венди, попыталась остановить Дон, завязалась потасовка, переросшая в громкую ссору, Венди схватила Дон за руку, Дон вырвалась, тогда Венди выхватила платье, и Дон крикнула что-то злобное. Венди крикнула что-то в ответ, между ними попытался вклиниться Кэм, чтобы разнять их. Кэм всегда совал нос в дела их семьи, хотя его никто не просил. Потом Дон все же вырвалась и, выбегая за дверь, краем глаза увидела в углу, на диване, Брайса: в его руках была книга, но смотрел он на Дон — с такой печалью и страданием на лице, что Дон на долю секунды замерла. Ей захотелось подбежать к нему, обнять и извиниться за то, какая она стерва и как мучает всю семью. Захотелось сказать ему, что вернется домой и точно останется, и все будет хорошо, все будет так же прекрасно, как во времена их детства.
Но, конечно, она повернулась к брату спиной и припустила к Джулиану, который ждал ее в своем джипе. Он газанул, а Кэм и Венди смотрели с порога, как Дон запрыгивает на переднее сиденье, держа в руках платье и даже не оглядываясь.
Хуже всего было то, что во время ссоры Венди и Дон порвали платье, так что Дон так и не смогла надеть его на концерт. Она засунула его подальше в шкаф Джулиана и больше никогда не видела. Наверное, платье все еще там, похороненное под мусором и грязным бельем, в ожидании выхода в свет, которого так и не случится.
Дон о многом думает во время ходьбы. Но только не о своем отце.
У нее просто не получается.
17
После шести дней похода, миллиона укусов насекомых и такого количества мозолей, что не сосчитать, Дон вместе со всей Стаей выходит вслед за Кристианом и Эмбер из дождевых лесов на открытую поляну. В дальнем ее конце стоят несколько зданий, за ними тянется проселочная дорога.
Дон узнает эти домишки. Именно сюда Стив привез ее из аэропорта, и именно тут ее раздела и обыскала Таня, забрав телефон и выдав кусок брезента. Это база «Второго шанса».
— Даже не думай, — говорит ей Кристиан, замечая мелькнувшую на лице Дон искру узнавания. — Мы пришли пополнить припасы, вот и все.
Не совсем так. Когда Стая выходит из леса, на пороге одного из домишек появляется Стив и машет Кристиану и Эмбер рукой. Он сдвигает большую дверь на шарнирах, и за ней Дон видит огромные запасы еды, одежды и других вещей, сложенных, как на складе.
Среди них и футболки. Много разноцветных футболок для Медвежьей Стаи.
— Халявная выдалась у ребят неделька, — говорит Кристиан, берет из кучи красную футболку и передает ее Эвану. — В этот раз мы повышаем только Эвана. Всем удачи на следующей неделе.
Эван выхватывает из рук Кристиана красную футболку, сдирает с себя оранжевую и делает вид, что подтирает ею задницу. Он стоит с голым торсом, худой как скелет, и улюлюкает, глядя на Брендона, словно только что выиграл в лотерею.
— Выкуси, Брендо! — злорадствует он. — Черный Медведь! Видал?
Брендон в ответ показывает Эвану средний палец.
— Прикройся, педрила, всем противно на тебя смотреть.
Как сказал Кристиан, больше никого не повышают. Дон остается Медвежонком. Брендон по-прежнему Бурый Медведь, и по его лицу видно, что он не в восторге. Лукас и Бриэль остаются Черными Медведями; такое впечатление, что их это не слишком волнует.
А Белые Медведи просто в бешенстве.
Уорден и Кайла стоят позади всех и шепчутся, бросая на Кристиана и Эмбер косые взгляды. Дон решает, что, пожалуй, они имеют право злиться: она не уверена насчет Уордена, но Кайла здесь уже больше трех месяцев.
Кристиан держит меня при себе, потому что любит пялиться на мою задницу, говорила Кайла. Дон начинает подозревать, что это правда.