Забава лихорадочно думала, что ей делать. Не только Изяслав, весь отряд ждал помощи. Ее умоляющий растерянный взгляд поймал светоградский воевода Туча и все понял без слов. Быстро и деловито, как привык, начал он распоряжаться. Изяслава уложили на телегу, раненых перенесли поближе к костру, тела убитых - подальше, чтоб похоронить утром. Лушу послали искать среди добра, наложенного в телеги, барсучье сало да травяные сборы.
Когда воевода тихо подошел к Забаве, она аккуратно смывала кровь с груди Изяслава.
- Не вздумай, княжна, - еле слышно предостерег ее старый воин, чтоб не использовала свой дар. – Никто не должен знать. Здесь народ бывалый – сразу смекнут, что к чему.
- Я знаю, Туча, - ответила девушка. – я осторожно помогу, никто не узнает.
Закончив очищать рану, Забава взяла из сундучка, принесенного Лушей, острую костяную иголку с льняной ниткой и стянула ровные края. Когда зашила, намазала густо сверху барсучьим салом, прикрыла чистой тряпицей.
Изяслав находился уже на границе Нави и Яви. Страшно было смотреть на него: лицо осунулось и заострилось, на посиневших губах пузырилась кровь.
Все время, пока княжна лечила бугровского князя, воевода не уходил, внимательно наблюдая за действиями Забавы. Когда она взяла Изяслава за руку, встал рядом, прикрыл ее собой от чужих глаз.
Давно не прикасалась Забава к людям своей силой, и страшно ей было, но желание не дать князю умереть управляло ею. Осторожно дотронулась она до раны Изяслава, увидела проткнутое кровоточащее легкое, сломанные ребра. Если не помочь сейчас – до полудня он не доживет.
Призвав богиню, Забава направила силу в кровь князя. Кровь побежала к ране, соединяя ткани и мышцы, сращивая кости.
Не сразу княжна поняла, что кто-то касается ее руки. Подняв глаза, встретилась взглядом с Тучей.
- Хватит, княжна, не нужно больше, он будет жить, - показал Туча взглядом на Изяслава.
И правда, на лице, которое несколько минут назад казалось мертвенно-бледным, порозовели губы. Изяслав принял ее силу.
До утра перевязывали раненых, хоронили погибших. Княжна вместе с Лушей зашивали и обрабатывали раны, поили воинов взваром, останавливающим кровь. С рассветом стали думать, что делать дальше: оставаться на месте было опасно – разбойники могли вернуться, но и ехать, как раньше, оказалось невозможным. Лошадей не хватало – увели разбойники. Разгрузили один воз. Часть добра привязали к седлам верховых лошадей, часть безжалостно побросали. На телегу положили Изяслава и еще одного раненого тяжело дружинника. Кто мог ехать верхом – сели на лошадей. Воевода и Ратибор шли пешком. Забава ехала на каурой кобыле Ратибора.
Несмотря на то, что передвигались медленно и часто устраивали привалы, во время которых княжна и Луша поили раненых отварами и обрабатывали раны, к вечеру путники оказались у переправы. Река Устьмень поразила Забаву. Знала она лесные реки, озера да болота, а крупных никогда не видела. Лес внезапно кончился, и впереди перед княжной открылась равнина с голубой лентой реки, опоясывающей поросшие лесом холмы. Устьмень была такой широкой, что нельзя докричаться до другого берега. Переправляться ночью через такую реку было невозможно, да и люди нуждались в отдыхе.
Решено было заночевать на левом берегу, а назавтра решать, как двигаться дальше. Вечером стал накрапывать теплый грибной дождь, с реки потянуло сыростью и прохладой. Между копий натянули два полога: под одним разместили раненых, под другим устроили князя. Остальные расположились кто под телегами, кто как. Выпив горячего взвара и поев каши с вяленой олениной, Забава задремала прямо сидя у костра, уронив голову на плечо сидящего рядом воеводы.
- Намаялась…- услышала сквозь сон, как сказал кто-то из северомирских.
- Да уж, - тихо, чтоб не разбудить, согласился Туча. – Стоит ли князь ваш такой-то невесты?
- Не сомневайся, воевода, достоин наш князь твоей княжны, - уверенно отвечал ему пожилой воин. - С малолетства я Всеволода знаю, во всех битвах бок о бок стояли. Сколько раз я его от смерти спасал, столько же он выручал меня.
- Так то битвы… - возразил воевода.
- Недругов у князя много, и сказывают про него разное, только спроси у любого из дружины, никто про Всеволода дурного не знает.
Забава пошевелилась.
- Что, разбудили? – с сожалением сказал северомирский воин.
Княжна поправила волосы, посмотрела на закатное небо. Пора укладываться на ночь.
- Пойду посмотрю, что там князь, - ответила и пошла в палатку, где спал Изяслав.
Он еще не приходил в себя, дорога вымотала его, и он тихо постанывал во сне. Подле него прямо на земле сидела Луша и дремала.
- Пойди, Луша, поспи, - отослала Забава верную служанку.
Она легко коснулась тонкой своей рукой лба Изяслава. Горячий и липкий от пота. Это ничего – в огне болезнь сгорит быстрее. Взяла тряпицу, намочила дождевой водой, положила на лоб. Осторожно влила в рот целебный взвар. Использовать свой дар Забава больше не решалась - исцеление Изяслава и так уже называли чудом. Но можно было прикоснуться к нему силой, чтобы увидеть, как заживают раны.
Девушка осторожно присела рядом, взяла князя за руку и закрыла глаза. Он горел в огне. Кости и мышцы срастались, а вот в легких была болезнь, которая вытягивала жизнь. Забава потянулась было к этой боли, но вдруг почувствовала чье-то присутствие.
Обернувшись увидела двух мужчин пристально и удивленно глядящих на нее. Одеты оба были в черные кафтаны с серебряной вышивкой на груди. Такая одежда была у всех северомирцев, но этих двоих дружинников княжна не знала. Один – старше и приземистей с русыми короткими волосами и рыжей бородой, другой – темноволосый, выше и шире в плечах, в черных замшевых перчатках с кольчужным плетением.
«Люди Всеволода!» - догадалась Забава.
- Здравствуй, княжна, – сказали воины и поклонились.
Забава поднялась и ответила поясным поклоном.
- И вам здоровья.
Все трое стояли и, казалось, не решались заговорить. Княжна потупила глаза и думала о том, что увидели дружинники и что могли подумать.
- Как здоровье Изяслава? - наконец спросил тот, что казался моложе.
- Рана была глубокой, много крови потерял князь, но в этот раз Морана его не заберет, - отвечала Забава.
Темноволосый усмехнулся. Еле заметно подал второму какой-то знак. Тот, вдруг встрепенувшись, сказал поспешно:
- Пойду справлюсь о других, да разузнаю, в каком месте на вас напали.
Оставшись один на один с незнакомцем, княжна растерялась.
«Почему, - думала она, - пустил сюда воевода этих людей? И как мог оставить их наедине со мной?»
Дружинник тем временем подошел к Изяславу, не снимая перчаток, присел рядом, вгляделся в его лицо. Забава подошла с другой стороны. На мгновение она подняла глаза и встретилась с пристальным прямым взглядом серо-голубых глаз. Странный взгляд заставил княжну замереть. Лицо дружинника было ей неуловимо знакомо. Из-за кривых шрамов на правой щеке и глубокой морщинки между бровей она не сразу узнала его. Мужчина смотрел на нее так, будто ждал чего-то.
- Князь? – спросила девушка, уже зная ответ. И так душно, страшно стало вдруг, что руки вспотели.
- Княжна, – Всеволод склонил голову, еще раз приветствуя Забаву. – Узнав о нападении, с малой дружиной приехал встретить тебя.
Забава только кивнула.
- Здоровы ли князь Мирослав и братья? – спросил Всеволод, по-прежнему пристально глядя на свою невесту.
- Благодарю, когда уезжали мы из Светограда, были все здоровы.
Князь кивнул, потом, протянув Забаве руку в замшевой перчатке, сказал:
- Пойдем, княжна, об Изяславе позаботятся. Там люди мои шатер поставили, отдохнешь. Завтра с рассветом переправимся через Устьмень.
Когда князь откинул полог, Забава увидела множество воинов, спешившихся и ожидающих своего князя. Всеволод вышел следом, встал рядом с девушкой и обратился к дружине: