И самой чудно стало, как могла когда-то поцелуев его желать да с Всеволодом сравнивать. Чужой он, непростой, непонятный, стужей веет от взгляда его.
Гнетущая тишина, которая стояла в гриднице, не понравилась Всеволоду. Лишь взглянув на жену и брата, князь сразу понял, что между ними произошел разговор: Изяслав сидел насупленный, а Забава стояла у стола, нервно теребя рушник.
Ужинать сели в молчании.
После, убирая со стола, Забава подумала, что надо бы заглянуть проведать Лушу, но Раска убедила ее идти отдыхать, обещая, что сама присмотрит за девушкой.
Утомленная волнениями дня и домашними хлопотами, Забава отправилась в княжеские покои и, без стука открыв дверь, вошла в горницу.
Посреди комнаты лицом к ней стоял Всеволод, он уже снял рубаху, только перчатки чернели на руках. При тусклом пламени свечи Забава невольно задержала взгляд на широкой груди с густой порослью коротких черных волос.
Увидев жену, князь растерялся. Он на минуту забыл, что в опочивальню может войти кто-то так запросто, и потянулся было, чтоб накинуть чистую льняную рубаху, лежащую на кровати. Да передумал. Прямо взглянул в глаза оробевшей Забаве, будто говоря: вот я, гляди, не Изяслав, да уж какой есть, и тебе решать - принимать меня или нет.
Забава стояла в полутьме комнаты, прижав руки к груди, и так притягательна была сейчас для него, так желанна, так измучилось ожиданием сильное здоровое тело, что Всеволод забылся, шагнул нервно к жене, чувствуя лишь непреодолимое желание прикоснуться. Он обнял ее, притянул к себе и приник к губам, страстно целуя.
Сначала Забава испугалась и замерла. Поцелуй этот вовсе не был похож на то целомудренное, легкое касание губ, какое позволял себе Всеволод на пиру. Нежный и одновременно страстный, он жаждал взаимности, требовал ответа.
Забава сама не поняла, как поддалась этому напору, ответила робко, едва уловимо. Но та нежность и обожание, с которым Всеволод прикасался к ней, не могли оставить ее безучастной. И он, почувствовав ее ответ, стал осыпать поцелуями ее лицо и волосы, а руки стянули с головы тяжелый платок, уронив косы.
Волна неведомого доселе возбуждения накрыла Забаву. Щеки ее горели, и, прикрыв глаза, она сама потянулась к мужу, положила руки на его обнаженную, тяжело вздымавшуюся грудь.
Опьяненный давно желанной близостью, Всеволод потерял голову, забыл, что перед ним невинная девушка. Он тесно прижал к себе Забаву, прошелся левой рукой вдоль ее тела и обхватил грудь.
Забава, к которой никогда не прикасался ни один мужчина, от неожиданности отпрянула, оттолкнув от себя Всеволода.
- Забава…- смог лишь хрипло выговорить он и растерянно шагнул к ней.
Но девушка попятилась, будто защищаясь, выставила вперед руки. Встретив ее испуганный взгляд, Всеволод замер. Отчаяние наполнило его душу.
«На что надеялся! – подумал он, - Один только страх в ее глазах, страх и презрение».
И схватив с кровати рубаху, ничего не говоря, выскочил из горницы.
Забава долго сидела на лавке и глядела на тусклый огонь свечи. Она сама не понимала, отчего ей так стыдно и тоскливо. В своей душе она не находила больше страха к мужу. Мужчина, который раньше казался ей таким грозным и чужим, теперь рождал в ней совсем другие чувства. Забава вдруг поймала себя на мысли, что ни с кем не чувствовала себя так надежно и защищенно, как с ним. Она поняла, что страстно желает оказаться в кольце его сильных рук, прижаться к его груди, коснуться черных вьющихся волос. В ней начала просыпаться женщина. И всей своей женской сущностью молодая княгиня поняла, что и для Всеволода она желанна.
Промучившись несколько часов без сна и поняв, что князь не придет, Забава решила выйти из опочивальни и попробовать найти его, попытаться поговорить. Она зажгла свечу и проскользнула в гридницу, заглянула на кухню, потом пробежала по женской половине – Всеволода нигде не было. Наконец, она решила, что, верно, он во дворе или на конюшне, и открыла дверь на улицу.
Огонек свечи мигнул, но не погас. Последняя ночь серпеня была тихой и безветренной.
Внезапно позади послышались быстрые шаги. Забава резко обернулась. В одной исподней рубахе и портах перед ней стоял Изяслав.
- Забава? – не веря глазам, спросил он. И криво усмехнувшись, спросил. – Что, не спится мухе в паутине?
Не собираясь разговаривать с ним, Забава заторопилась вернуться в дом, но Изяслав ее остановил, схватив за рукав.
- Постой, не беги!
- Пусти, Изяслав! – воскликнула Забава, вырывая руку.
- Не бойся, Забава, дай хоть слово сказать! – умолял Изяслав, не отпуская ее.
- Что сказать, князь? Словам твоим нету веры! – пытаясь вырваться, отвечала девушка.
Изяслав разозлился.
- А кому же ты веришь? – больно стиснув предплечья, пытал он ее. - Девке-рабыне? Или Ратибору, который, как пес цепной, перед Всеволодом выслуживается? Или братцу моему? Ведь он купил тебя, как всех девок своих покупал. Кто ж его своей волей-то полюбит? И что, Забава, стоит ли престол северомирский такой жертвы?
Девушка хотела уже ответить, но снова раздался шум шагов, и из темноты, ступая нетвердой походкой, вышел Всеволод. Увидев жену и брата, стоящих в ночи так близко друг от друга, он резко остановился.
- Забава? Изяслав? Как? – прохрипел Всеволод, и княгине в лицо ударил крепкий запах браги.
- Как? – усмехнулся Изяслав, отпуская Забаву. – Тебе, брат, виднее, отчего твоя молодая жена с брачного ложа бежит.
Всеволод задохнулся. Никогда не думал он, как больно, унизительно любить, мечтать о женщине, любящей другого. Ведь он ей нынче душу готов был раскрыть, вот бы посмеялись они над ним…
Неожиданно Забава, дотоле молчавшая, сама подошла к мужу и заговорила:
- Княже, душно в горнице было, вот и вышла я на воздух. Пойдем в опочивальню?
Всеволод, которого раньше обрадовали бы такие слова, сейчас взбесился.
- Душно? – выкрикнул он ей в лицо. – И вправду, княгиня: задыхаюсь тут от кривды. Только не в опочивальню – нет! На воздух пойдем.
И, не обращая больше внимания на Изяслава, схватил Забаву за руку, потянул в сторону. Она не испугалась и не сопротивлялась, хоть видела его гнев. Но душой своей, силой природной чувствовала она и боль, и ревность, и страсть мужчины.
Всеволод не знал, куда ведет Забаву, он лишь хотел остаться с ней наедине, чтоб не в доме, где повсюду чужие уши. Но во дворе они тоже были не одни. Проходя мимо конюшни и услышав тонкое ржание своего жеребца, князь, не раздумывая, вошел в стойло и оседлал коня.
Они приехали на то самое место, где недавно любовались звездами. Только нынче небо было темным, лишь изредка желтая луна пробивалась сквозь тучи. К концу подходила последняя ночь года.
Едва спрыгнув с коня, Всеволод развернулся к Забаве:
- Зачем? Почему не уехала в Бугров? Клятвы давала зачем?
Забава выпрямилась, смотрела прямо, спокойно.
- Князь, я клятвам своим верна!
- Верна? – закричал Всеволод. – Да если б вас не я, а другой кто застал, стоять бы тебе у позорного столба!
Забава ужаснулась, но отступать не стала. Заговорила так же громко, как и он.
- Я только вышла, как Изяслав появился неведомо откуда! – закричала она ему в лицо. – Я тебя, князь, искала!
- Искала? Ну вот нашла! – резко прижимая ее к себе, прохрипел Всеволод ей в лицо. – Или я нашел – не важно теперь. Не хочу больше ждать! Что толку! Ты жена мне. Женой и будешь. А не хочешь, так глаза прикрой, да об нем думай.
Все слова его показались Забаве хмельным бредом. Поняла она его, лишь когда он, прижав к себе ее тело, грубо впился ртом в губы. Целовал жадно, больно, ища не любви – покорности. Забава окаменела. Только страх и отчаянье владели ей теперь.
Когда Всеволод толкнул девушку на траву и навалился сверху, крепко удерживая правой рукой ее руки над головой, Забава еле сдержала всхлип.
Рванув платье, он до синяков целовал ее шею, грудь. Правой рукой продолжая как в тисках держать над головой руки Забавы, левой задрал подол и теснее прижал к себе ее бедра. Слепое, безумное желание овладело им. Смутно понимая, что делает, Всеволод уже развязывал тесемки на портах, как вдруг будто ушат кипятка вылили на него. Весь хмель как рукой сняло, когда, взглянув в лицо Забавы, он увидел на щеках ее поблескивающие дорожки слез. Застонав, мужчина замер, сжал зубы до хруста, пытаясь унять бешеный ритм сердца и сбившееся дыхание.