Приближалась ночь, когда добрались до почти пересохшего озерца. Дружинники спешились, чтоб напоить коней.
- Князь, - обратилась Забава к Изяславу. – сам видишь: бежать мне некуда. Отпусти одну в капище да оставь до рассвета.
- Еще чего выдумала! – грубо ответил князь. – Пусть люди мои здесь останутся, а я с тобой пойду.
Но Забава так покорно просила, так убеждала, что Изяслав уступил.
- Ладно, - сказал он нехотя, - в капище не пойду, но неподалеку буду. Так что, если обмануть задумала, – поберегись.
Был уже поздний вечер, когда Забава ступила на знакомую полянку между скал. Почти наощупь собрала она пучок сухой травы да хворост и запалила костерок рядом с прямоугольным камнем, который видела во сне. Холодные влажные ветки не хотели гореть и слабо тлели, поднимая в темное беззвездное небо серый густой дым.
Достав из чересседельной сумки моточек овечьей пряжи, Забава подпалила ее и принялась ждать.
Но время шло, а богиня не являлась. Только темные косматые тени плясали на отвесных скалах, завораживая и пугая своей причудливой красотой, да шипели, потрескивали ветки в костре. Небо постепенно прояснялось, показались звезды, и легкий морозец опустился на землю. От чуть тлеющего костерка тепла почти не было, поэтому Забава начала замерзать. Она обхватила ноги и сунула озябшие руки в рукава. Нельзя было позволять себе думать о страхе и холоде – пока есть жизнь, есть надежда.
Вдруг сзади раздались шаги, и в отблеске костерка Забава увидела Изяслава.
- Что? Ответила тебе твоя богиня, - криво ухмылялся князь.
Она ничего не сказала, все и так было понятно.
- Ну так ведь к лучшему, - мягким вкрадчивым голосом заговорил Изяслав. - Что нам жрец? Сама богиня нас благословит!
Забава посмотрела на него и медленно встала. Спотыкаясь, начала пятиться к стене. По сумасшедшему, голодному блеску в глазах Изяслава она поняла, что недоброе в голове у него.
- Нет здесь богини, - дрогнувшим голосом ответила она и хотела было проскользнуть мимо, да он не дал. Больно схватил за руку и дернул на себя так, что она едва не упала.
- Постой! Куда ты? – низким хриплым голосом спросил Изяслав, притягивая ее к себе и наклоняясь к губам.
Забава похолодела. Стараясь казаться спокойной, она попросила:
- Отпусти, князь!
Но голос не слушался, выдавая ее страх.
- Зачем? – недоумевал Изяслав и только сильнее сжал ее руки. - И так долго я ждал, а больше не хочу!
Касаясь щекой ее горячего лба, он прошелся руками по спине, потом сильно сжал ее груди и вдруг, схватившись за ворот, неожиданно рванул на ней одежду. Забава охнула, но крепкая дорогая ткань не поддалась, лишь чуть-чуть открывая грудь. Опомнившись, Забава попыталась освободиться из его рук.
- Не смей, Изяслав. Ты обещал! Не смей! Закричу! – умоляла она, понимая, что, если он захочет, - никто не поможет ей.
- Кричи! – рассмеялся ей в лицо Изяслав, продолжая блуждать руками по дрожащему телу. - Кричи! Я отослал всех, чтоб не мешали нам.
Забава уперлась руками в его грудь. Слезы текли по щекам ее. Едва успевая отворачиваться от поцелуев, она шептала:
- Прокляну! Весь род твой!
- Проклинай! – рычал Изяслав, стаскивая с головы ее тяжелый платок и наматывая на кулак длинные косы. - И на дите ведь свое проклятье наложишь! Лучше отдайся сама, Забава, отдайся мне, как ему…
Отвращение затопило княгиню. Хотелось разбить в кровь его красивое лицо, навсегда стереть с губ ухмылку. Но шестым чувством понимая, что Изяслава ей уже никакой силой не остановить, заставила себя покорно опустить руки и послушно прижалась к его груди.
Изяслав застонал от удовольствия, отпуская ее волосы.
- Наконец-то, Забава, - выдохнул он ей в губы.
Но как только Изяслав ослабил хватку, Забава изо всей силы толкнула его в грудь и рванулась прочь.
Она услышала, как выбило воздух из его легких, но Изяслав был сильнее и быстрее. Лишь на мгновение он замешкался, но тут же схватил Забаву и, озверев от желания, ударил наотмашь по лицу и толкнул на землю.
Забава споткнулась и упала почти плашмя, сильно ударившись головой о какой-то камень. В ушах зазвенело, перед глазами все поплыло, замелькали золотистые мушки. Что-то горячее потекло по лицу, и она почувствовала во рту вкус крови. Словно в самом жутком сне сквозь пелену боли увидела, как наклоняется к ее телу Изяслав.
- Всеволод, - теряя сознание, прошептала Забава, - забыл ты клятву свою! Приди, волк, на зов волчицы своей!
Чтоб не видеть склоненное над ней перекошенное желанием лицо Изяслава, она отвернула голову. Взгляд упал на тлеющий рыжий уголек костра. Только вдруг огонек начал двоиться, и Забава поняла, что не костер это вовсе. На нее смотрели желтые глаза черного волка.
Она пришла в себя оттого, что кто-то качал ее на руках и звал, звал, умоляя очнуться. С трудом открыв глаза, Забава увидела худое, заросшее густой черной бородой лицо Всеволода.
- Единственный мой! – вздохнула она и из последних сил потянулась к мужу. – Долгожданный! Неужто в Яви это все со мною, или уж в Нави мы встретились?
- Не торопись в Навь, родная! – улыбнулся Всеволод, обнимая ее и целуя непокрытую голову. – Посмотри в глаза мне и поймешь, что живой я и ты живая.
Прижавшись к его груди и ощутив родное, теплое, Забава разрыдалась в голос. Всеволод долго и терпеливо успокаивал, обнимая и шепча ей слова, которые не успел сказать раньше. Наконец она перестала всхлипывать и огляделась.
На востоке алела заря, освещая капище слабым розоватым светом. В этом свете Забава смогла рассмотреть мужа. Он был тот же, прежний, и, одновременно, совсем другой. Но не лохмотья, которые едва прикрывали его исхудавшее тело, - другим был взгляд серо-голубых глаз. Взгляд, наполненный такой силой и уверенностью, которых Забава никогда прежде не видела в муже. И на жилистых, крепких руках князя не было перчаток.
- Как? – только и смогла вымолвить Забава, дотрагиваясь до щеки Всеволода, будто все еще не веря, что перед ней не бесплотный дух.
- Сам не ведаю, - прижимая ее ладонь к своей щеке и жадно ловя каждую перемену любимого лица, отвечал князь. – У Сурицы во время битвы дух черного волка во мне проснулся. Да не знал я, что главный враг за спиной моей прячется. Не светоградские воины, а брат родной волку моему меж ребер меч вонзил. На счастье, он в суматохе да в толчее не успел добить, решил, что я умер. Не знал Изяслав, что не просто убить черного волка.
Забава прикрыла глаза и будто на яву увидела все, что рассказал Всеволод.
- А Владигор? – с надеждой вновь спросила она.
Князь виновато вздохнул, но ответил прямо, не таясь:
- Не хотел я смерти ему - всех богов в свидетели зову. Поединок наш честным был. Когда сила волка ко мне вернулась, повалил я его на землю, но не я жизни его лишил. И поделать ничего не мог, когда Владигора на копья поднимали. А Радимира прежде еще, до битвы, Колояр убил. Прости.
Сказав так, он обнял Забаву и опять начал качать на руках, гладя по голове, как маленького ребенка. Она не плакала – не было больше слез. О смерти братьев знала давно. Теперь же будто с души груз свалился – нет на руках Всеволода их крови.
- Что же ты не приходил так долго? Ведь извелась вся! - не смогла Забава удержаться от упрека.
- Словно через толщу воды слышал я тебя, - с горечью ответил Всеволод. - Черным волком по полям да лесам бродил и не мог перекинуться, а нынче будто сила какая вела меня в капище. Здесь же, как только кровь твоя на землю упала, все тело мое скрутило, и встал я уже в человеческом облике.
Всеволод замолчал, и они долго еще сидели на капище, обнявшись, не в силах оторваться друг от друга. Неожиданно до слуха долетел то ли отдаленный гром, то ли гул.
- Не пугайся! – теснее прижимая к себе жену, улыбнулся князь. – Это дружина наша северомирская князя своего зов услышала. Скоро здесь будут.