К реке вышел улыбающийся Барков с полотенцем через плечо.
– Родик анекдот рассказал сексуальный.
– А вы готовы ржать по любому поводу. Секс, между прочим, по теории даосов – дар Вселенной, в нем нет греха. И вообще, много спишь, полковник [19], я уже успел размяться и зарядку сделать.
– Айкидо? – уточнил Барков, спускаясь к реке с обрыва и начиная умываться.
– Айки после, – пробормотал Панкрат. – Ребята должны были уже вернуться. Ты им никакого дополнительного задания не давал?
– Нет. Да не волнуйся ты, командир, разведчики они опытные, не раз хаживали в рейды, еще будучи на службе.
– Почему же молчит рация?
– Ну, мало ли по какой причине… наблюдают за кем-нибудь, соблюдая режим радиомолчания, выдавать себя не хотят.
– Все равно странно… не нравится мне их молчание. Быстро завтракаем, собираемся и к городищу. Посмотрим, чем они там занимаются.
Воробьев беспокоился не зря. Еще вечером он послал двух своих разведчиков, Эдика Шмакова и Тагира Темирканова, покопаться в кургане Бурцева городища, и с тех пор от них не поступило ни одного сообщения. Ребята как в воду канули, хотя операми действительно были опытными: один четыре года воевал в Афганистане, второй два с половиной года проработал в Тульском угрозыске, пока при задержании сбежавшего рецидивиста не пристрелил его собутыльника, оказавшегося впоследствии помощником депутата областной Думы.
За кустами снова раздался смех.
Панкрат рывком встал, пролез сквозь кусты.
– Прекратить веселье! Родион, рот заклею!
– Да я что, я молчу, – начал оправдываться смущенный, худой, жердеобразный Родион, – они сами меня подначивают. А я просто порезался, когда брился.
– Электрической бритвой надо пользоваться.
– А куда я ее подключу?
– К заднице Толика, – подсказал появившийся Барков.
Бойцы команды, уже практически собранные и готовые к действию, снова засмеялись, поглядывая на могучего телом, никогда ни на кого не обижающегося Анатолия Зеленова. Панкрат осуждающе покачал головой.
– Аккумулятор в машине есть, юморист. Консервы открыли, хлеб нарезали, чай вскипятили?
– По-домашнему поесть хоцца, – вздохнул Родион, – или в ресторане. В Жуковку не скоро поедем, командир?
– Как только – так сразу.
– Понял. Тогда потолстение мне не грозит.
Через четверть часа они свернули временный лагерь на берегу Березны, расселись по машинам и взяли курс на Фошню. Однако в деревню заезжать не стали, объехали стороной и вскоре выбрались на узкую проселочную дорогу, петлявшую по лесу и окрестным болотам. Прямо к Бурцеву городищу подъехать было невозможно, но эта дорога проходила от него достаточно близко, в полутора километрах. Оставив машины под охраной двух «мстителей», Панкрат повел остальных к городищу.
Шли уступами, внимательно прочесывая лес, глядя под ноги и обшаривая подозрительные кучи валежника. Лес был спокоен и беззаботен, а главное – безлюден, если не считать старика, мирно пасшего корову, и у Воробьева постепенно сложилось впечатление, что они опоздали. Разведчики, посланные вчерашним вечером, были здесь, Родион обнаружил на лесной тропинке след мотоцикла, на котором они уехали, но куда они девались потом, приходилось только гадать. Старик, к которому подошел Панкрат, прикинувшись грибником, никого не видел. Корова его, худая и длинноногая, носилась по лесу, словно тоже кого-то искала, и старику-хозяину было явно не до наблюдений за «оперативной обстановкой».
Не удалось отыскать Шмакова и Темирканова и на городище, зато команду Панкрата здесь ждал сюрприз – огромная яма, почти котлован, вырытый совсем недавно у подножия кургана скорее всего с помощью экскаватора. Она даже не успела еще наполниться водой, хотя место было низменное, болотистое и вода стояла в почве высоко.
Остановились на краю котлована, разглядывая неожиданно возникшее искусственное понижение рельефа. Барков опустился на корточки у кучи земли, просеял горсть песка сквозь пальцы, спрыгнул в яму.
– Интересно, что здесь искали… Древние клады?
– Не клады, – покачал головой Панкрат. – Здесь что-то было зарыто недавно, спрятано, а теперь это «что-то» забрали.
– Что?
– Не знаю, нужны эксперты.
– Такой объем работ можно сделать только экскаватором, а следов никаких.
– Можно и вручную, если заставить копать под страхом смерти. Ищите, парни, кто бы тут ни копался, он долженбыл оставить след.
Группа рассыпалась вокруг городища, не забывая о подстраховке друг друга. Панкрат спустился в котлован вслед за Барковым, и они тщательно осмотрели овальную выемку, убеждаясь, что она действительно вырыта лопатами. Что-то блеснуло на склоне котлована. Панкрат нагнулся и вытащил из песка металлическую пуговицу.
– Что там у тебя? – подошел Барков.
Воробьев протянул ему пуговицу.
– Wrangler, – прочитал Барков вытисненную надпись. – От джинсов?
– Или от джинсовой куртки. Тебе это не кажется странным?
– Что именно?
– В глухом брянском лесу на дне раскопа легче встретить гранату или патрон, а не пуговицу от современных джинсов. Наверное, это могила, Володя, здесь были захоронены люди.
– Ерунда, – отмахнулся Барков. – Кому понадобилось черт-те где рыть братскую могилу, а потом забирать мертвецов?
– Я тоже ломаю голову над этим вопросом. И очень боюсь, что ребята увидели процесс выкапывания…
– Что ты этим хочешь сказать?
– Что мы их не найдем. Они в руках тех, кто приспособил курган для братской могилы, надеясь, что никто не станет проверять, что здесь зарыто. Полковник был прав.
– Какой полковник?
– Наш новый знакомый, Егор Крутов. Кстати, неплохо бы его проведать, как он там в своих Ковалях? Собирай ребят.
Через полчаса они собрались у машин. Ни разведчиков, ни мотоцикла, ни каких-либо следов их пребывания у городища найти никому не удалось.
– Обстановка изменилась, – сухо сказал Панкрат, оглядев озабоченные и хмурые лица «мстителей». – Нам объявили войну. Дальнейшую совместную работу считаю невозможной.
Стало совсем тихо. Суровые парни, прошедшие тяжкие испытания в рядах спецназа, потерявшие близких людей во время налетов дорожных бандитов на автомашины, не раз рисковавшие не только свободой, но и жизнью, с недоверием и недоумением смотрели то на командира, то друг на друга.
– Ты о чем говоришь, командир? – нарушил наконец молчание Барков. – Что значит «совместную работу считаешь невозможной»?
– Против нас начала работать не какая-то мотобанда, дорожная мафия, грабители дорог, а хорошо оснащенная и информированная армия. Может быть, не совсем военные или совсем не военные, но армия! Я это почувствовал, когда мы брали бандитов на складе ГСМ. А теперь я в этом убежден. Поэтому не могу заставить вас воевать в условиях повышенной опасности и ответственности, так сказать, «не по профилю».
«Мстители» зашумели и смолкли по жесту Баркова.
– Командир, не пори горячку. Мы согласны воевать не только с дорожной мафией. Ты же сам недавно предлагал создать команду «чистильщиков» и работать против бандитов всех мастей. Неужели передумал?
– Для всех органов защиты правопорядка мы – незаконное формирование. Против нас будут работать не только мафиози, но и все правоохранительные структуры. Это вы понимаете?
– А для людей, пострадавших от бандитов, мы тоже выглядим антизаконно? Или ты знаешь другой рецепт ограничения беспредела?
– И тем не менее…
– Что ты предлагаешь? Разойтись? После двух лет совместной охоты на подонков?
– Я предлагаю тем, кто не хочет больше воевать и считает дальнейший переход из «мстителей» в «чистильщиков» лишним, принципиально невозможным, покинуть команду.
Члены отряда переглянулись, но не сдвинулись с места.
– Командуй, – хмыкнул Барков. – Мы остаемся.
Воробьев оглядел лица мужчин, ставших не просто соратниками в борьбе с бандитами, а друзьями, подумал, поднял палец.
– Хорошо, но с одним условием: если кому-нибудь из вас в дальнейшем надоест подпольно-бродячая жизнь и постоянный риск, он имеет право уйти в любой момент.