Впереди показалась полянка, Заев свернул и вдруг увидел идущую на него сгорбленную дряхлую старуху с распущенными седыми волосами под черной косынкой, в длинной черной юбке, в черной кофте в белый горошек. Старуха шла босиком, бесшумно, а глаза у нее были молодые, озорные, с усмешечкой, и губы тонкие – тоже раздвинуты в улыбочке. В гаденькой такой улыбочке, презрительной. Остановилась она в пяти шагах от замершего капитана, оценивающе оглядела с ног до головы, кивнула, будто старому знакомому.
– Что, касатик, грибочков захотел покушать?
– А тебе что, старая? – опомнился Заев. – Не холодно босиком-то по лесу в такую погоду ходить?
– Ничего, я кровушки твоей напьюсь, теплее станет, – ответила старуха спокойно, сверкнув глазами, в которых так и плясали бесенята. – А не хочешь ли со мной любовью побаловаться, касатик? Тогда я, глядишь, и помилую тебя.
Заев от неожиданности едва нож не выронил.
– Ты что, бабуля, белены объелась?! Годков-то тебе сколько? Небось под сто, если не больше?
– Да молодая я еще, – кокетливо поправила космы старуха. – Аль слепой?
Черты ее вдруг поплыли, исказились, и сквозь старушечье лицо со ввалившимися щеками и кривыми зубами проступило прекрасное девичье личико с яркими зелеными глазами, пухлыми алыми губами, тонким носиком и белоснежными зубами.
– Ну, как я тебе в таком обличье, воин? – бархатным голосом произнесла красавица, расстегивая пуговки на кофте. – Такая подхожу?
– Чур меня! – пробормотал Заев, которого взяла оторопь. – Сгинь, нечистая сила!
Девица рассмеялась, снова превратилась в старуху.
– Даю тебе времечко подумать, касатик. Надумаешь, вспомни Феофанию, я и появлюсь. А чтоб не зря по лесу шастал, вот тебе подарочек.
У ноги старухи засветился участок земли, и Заев увидел целую семью боровиков. Грибы стояли так гордо и красиво, что рука с ножом сама потянулась к ним.
– Собирай, касатик, грибочки, тут их много.
Старуха сгинула, будто ее и не было вовсе. Только за кустами прошумело да кто-то тихонько хихикнул на дереве.
– Спасибо… – буркнул Заев, оглядываясь, – чтоб тебя скосило да не выпрямило! Вот бесовское наваждение! Неужели померещилось? Вроде не пил сегодня…
Он шагнул вперед, нагнулся и увидел те самые белые грибы: один большой – хозяин, два поменьше и три совсем крохотные. Грибы оказались настоящими.
Заев подумал, покрутил головой, вслушиваясь в лесные шорохи, потом все-таки не удержался и срезал семейство боровиков, упругих и чистых, без единого червя. А глянув вперед, увидел еще несколько боровичков, почему-то ясно видневшихся в траве несмотря на сумерки. Затем пошли подосиновики, пара крепеньких подберезовиков, лисички, снова белые. Заев вошел в азарт, не обращая внимания на комариные атаки, и опомнился лишь тогда, когда наткнулся на ту же старуху, поджидавшую его возле громадного замшелого пня. Вздрогнул, рука потянулась к пистолету за пазухой.
– Азартный ты человек, воин, – насмешливо прошамкала старуха, – ничего не боишься. Мне такие нравятся. Ну, как, надумал?
– Да отстань ты, ведьма! – рявкнул капитан. – Совсем с ума сошла! Лучше скажи, где тут храм стоит?
– Какой такой храм, касатик? – Глаза старухи заледенели, улыбка сползла с губ. – Откуда ты знаешь про храм?
Заев понял, что проговорился, но отступать не стал.
– Так есть или нет? Говорят, он где-то здесь стоит. Может, покажешь?
– Может, и покажу. А кто говорит, что здесь стоит храм?
– Не твое дело. Показывай дорогу.
– А не боишься?
– Вот еще, – подбоченился капитан, – тебя-то? Веди!
Голова слегка закружилась, когда он шагнул вслед за оглядывающейся старухой, мелькнула и пропала мысль связаться по рации с Мухиным, на душе стало отчего-то весело и приятно, будто от стакана водки, мир вокруг перестал быть темным, как бы раздвинулся, деревья отступили, впереди появилась удивительно ровная поляна, посреди которой остановилась старуха.
– Иди сюда, касатик, сейчас и храм увидишь. Скажи только, кто тебе сказывал про него?
– Леший, – засмеялся Заев. – По совместительству работает подполковником службы безопасности. Ну, где твой храм?
Заев, улыбаясь от переполнявшей душу беспричинной радости, подошел к старухе, протянул руку, собираясь ущипнуть ее за руку, и вдруг почувствовал, что проваливается в холодную густую зеленую жижу. Хотел крикнуть и не успел.
Старуха постояла в задумчивости на краю твани, как тут называли болотную трясину, глядя на черное пятно в центре продавленного телом капитана окна, в котором лопались пузыри, сказала коротко:
– Дурак!
За ее спиной возник угрюмый черноволосый и чернобородый мужик в зипуне, глянул на булькающие в трясине пузыри.
– Хозяйка будет недовольна.
– Переживет, – махнула сухой костлявой рукой старуха. – Это люди военные, замороченные командирами, никакого от них проку не было бы. Вот те, что на мысу – другое дело, те опасны.
С этими словами она сгинула. Бесшумно канул в лес и мужик.
Из глубины трясины на поверхность поднялись несколько больших пузырей, лопнули, всколыхнув черно-зеленую жижу, и все успокоилось, болотом овладела тишина и неподвижность.
ВОЛХВ
Деду Евстигнею исполнилось сто сорок лет, хотя знали об этом лишь коллеги из Собора волхвов, измельчавшего, но сохранившего свой ареал на Руси.
Волхвы, духовные Учителя и Хранители Вестических знаний, не являлись, а точнее, не рождались колдунами и магами, это люди, стремящиеся к знаниямо Духовном Мире, в совершенстве овладевшие знанием одной из областей материального мира и прошедшие Посвящение, то есть подключение к творящему эгрегору одного из родовых богов. Евстигней был посвящен пантеону бога Силича, или Сильнобога, ответственного за нравственные качества людей, такие, как честность и порядочность. До этого Евстигней, беззаветно служа богам: безупречности – Миличу, ответственности – Наде, скромности – Апису и смелости – Даре, – получил звание Богатырь, то есть человек, наделенный божественной силой. В современном русском языке значение этого слова выхолощено до понятия – обладатель огромной физической силы, в прошлом же главной силой такого человека считалась сила духовная.
Духовность вообще, как принцип, всего лишь уровень сознания человека, вместившего в себя систему понятий, законов и знаний о своем духовном божественномпроисхождении. Слепое поклонение полубогам, дающим материальные блага, оккультные знания, упражнения мистиков и стремление тех, кто достиг низших Посвящений ритуальной магии, направленных на усиление личного могущества, исключительности в материальном мире, ничего общего с духовностью не имеют. Ни один русский волхв никогда не стремился стать наместником бога, а самые чистые из них полностью отрешаются от всего материального, земного. Вся их жизнь проходит на виду, и все они постоянно окружены учениками. Однако волхвы уровня Силича имеют другое предназначение – сохранение Вестических знаний о Мироздании и поддержание творящего эгрегора, от которого зависит судьба народа того или иного государства. Дед Евстигней, Богатырь и волхв, бывший Витязь, заботился о сохранении Руси.
Вероятно, последняя фраза для жителя нашей страны, привыкшего не верить в чудеса, но с удовольствием верящего в рекламу по телевизору, звучит выспренне и нарочито, однако если хотя бы немногим из нас удалось бы хоть краешком сознания проникнуть в общее энергоинформационное поле Земли, называемое в разных странах по-разному: астрал, ментал, пассионарное информационное поле, асат, эфир, Хроники Акаши и так далее, – он убедился бы, что каждый человек ответствен за создание той обстановки и образа жизни мира, в котором мы живем.
Каждыйиз нас!
Дед Евстигней достиг большего. Он мог «читать», то есть проникать в некоторые слои Хроник Акаши – особого информационно-голографического пространства, в котором фиксируются все события во Вселенной, в том числе все будущие изменения мира и нереализованные возможности, – и влиять на некоторые события до их реализации. Именно поэтому ему удалось сохранить свой консуетал – сферу свободы выбора, свободного в неких пределах поведения, имеющую пространственный ареал с центром в деревне Парфино. Он был единственным из оставшихся на Руси волхвов, живущим в непосредственной зоне влияния храма Морока, вблизи от Врат – входа-выхода этого демона в земной мир. Но его силы постепенно таяли, ареал сужался, и ему уже недоступен становился гратуал, переход на иерархически более высокий уровень существования и Посвящения, дающий возможность прямого общения с богом Пантеона. Он уже не мог вызвать Создателя судьбы, чтобы попросить у него помощи для противостояния Чернобогу, появление которого на Земле вызвало бы всемировую катастрофу сродни потопу. И даже Собор волхвов не мог справиться с этой задачей, с трудом удерживая равновесие Сил, не давая миру покончить с собой, как было задумано Мороком и его слугами. Слишком силен был натиск черных энергий, возбужденных пирующим на Земле Повелителем мертвых, который сумел почти разрушить последний оплот светлых Сил – Россию…