Вместо ответа Антон поднял вверх палец, Илья запрокинул голову и увидел высоко в небе серебристый крестик. Сказал сквозь зубы:
– Ах ты, мать честная, «Махаон»! Кажется, за нами следят сразу со всех сторон. Ждут. Чего ждут, спрашивается?
– Когда мы начнем поднимать камень, – предположила Валерия, демонстративно отвернувшись от Антона.
– Н-да, резонно… И все же интересно, кому принадлежит аппарат. Неужели жрецам храма удалось достать себе «Махаон» и приспособить для своих нужд?
– Вряд ли, – покачал головой Антон. – Он их больше демаскирует, чем приносит пользу. Это за нами следит какая-то спецконтора.
– Резонно.
– Ну, я пошел. – Серафим сунул в рот загубник и перевалился через борт лодки спиной в воду.
– Мне страшно! – прошептала Владислава на ухо Илье. – Я чувствую, что на нас смотрят очень плохие люди…
– Ничего, все будет хорошо, – похлопал ее по руке Илья. – Антон, я, пожалуй, тоже опущусь вниз, посмотрю на камни поближе. Не нравится мне, что мы так быстро нашли Лик Беса.
Он надел акваланг и нырнул следом за Тымко, раскорячившимся над россыпью камней на дне озера.
– Странные камни… – проговорил Антон, свесившись над водой. – Может быть, это обломки бетонных столбов?
– Не похоже, – задумчиво отозвалась Валерия, забыв, что сердится на Громова за невнимание. – Хотя скорее всего они искусственного происхождения. Вообще слово «камни» происходит от двух санскритских слов «ка» – небесный, что всегда было эпитетом богов, и «мени» – сосуд. Можно понимать это слово как «метательные снаряды Бога».
– Метеориты, что ли?
– Нечто в этом роде.
Два аквалангиста под лодками о чем-то посовещались, разговаривая жестами, и Серафим, захватив самый маленький из сигаровидных камней, вынес его на поверхность, бросил в лодку. Только теперь стала понятной его форма, и Антон обменялся с Валерием понимающим взглядом. Камень имел форму фаллоса, что говорило о его принадлежности культовому хозяйству храма.
– Изучайте, – хихикнул Тымко, вытолкнув загубник. – Там внизу целый джентльменский набор этих, с позволения сказать, «скульптур».
– А плита? – с жадным интересом спросила Валерия. – Это он, Лик Беса?
– Хрен его разберет. Что-то нацарапано, а что – не видать, чистить надо. Сейчас попробуем. Дайте-ка мне скребок.
Антон протянул ему металлическую щетку, и Серафим нырнул обратно на дно, где Илья, поднимая облачка мути, пытался соскрести с поверхности плиты слой грязи. Они занялись этим вдвоем, и вскоре изнемогавшим от любопытства пассажирам лодок стал виден рисунок на камне, действительно напоминавший голову какого-то существа с рогами, наполовину человека, наполовину дракона. Все принялись разглядывать рисунок, в том числе и аквалангисты, и через минуту у тех, кто сидел в лодках, закружилась голова, в ушах поплыл звон, в теле появилась эйфорическая легкость, отошли на второй план другие чувства, цели и задачи, планы и устремления. Хотелось только смотреть на плиту под водой и ни о чем не думать, предаваясь радостно-возвышенному чувству погруженияв эстетическое созерцание бесформенных видений.
Первой справилась со своей зачарованностью Владислава. С криком: «Не смотрите!» – она схватила Антона за плечо и дернула назад. Громов очнулся, с удивлением осознавая себя сидящим в лодке, глянул на часы и ужаснулся. Они просидели над водой сорок минут, не ощущая течения времени, и точно так же провисели в воде над плитой аквалангисты.
– Валера, очнись! – позвал женщину Антон, ответа не дождался и перепрыгнул в ее лодку, чтобы силой усадить на дно.
Затуманенные глаза женщины стали проясняться, она глубоко вздохнула, с недоумением оглянулась по сторонам.
– Что со мной? Голова – как пустая стеклянная банка…
– Объясни ей, – бросил Антон Владиславе и прыгнул в воду.
Илью ему удалось привести в чувство быстро, а вот с Серафимом пришлось повозиться. Здоровый как бык, инструктор не хотел отрываться от созерцания, начал отбиваться, и друзьям с большим трудом удалось вытолкнуть его на поверхность.
Забравшись в лодки, они с полчаса приходили в себя, стараясь не глядеть вниз, на дно озера. Потом Тымко, уязвленный случившимся, угрюмо проворчал:
– Может, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
– Мне надо было догадаться, – сквозь зубы проговорил Илья. Его голова лежала на коленях Владиславы, ее невесомая теплая ладошка поглаживала виски и лоб, и лежать было очень приятно.
– Ну, в чем дело?
– Это темная зовуша, – тихо сказала Владислава. – Заговоренный камень. Чем больше на него смотришь, тем больше хочется смотреть. Баба Марья сказывала, что многие люди умирали даже от голода, не в силах оторваться от зовуши.
– Похоже, он действительно обладает сильным биоэнергоинформационным воздействием. Мы могли самостоятельно не выйти из транса, развязав тем самым руки тем, кто за нами следит в три глаза.
– Так это Лик Беса или нет?
– Не знаю, – поморщился Илья. – В письме бабушки Савостиной говорилось, что камень по мере приближения даты выхода демона становится все легче и легче, я попробовал его пошевелить, но никакой легкости не почувствовал. Он весит по крайней мере килограммов двести, еще придется повозиться, поднимая его в лодку.
– Когда начнем поднимать?
Илья посмотрел на солнце, на часы, начал надевать акваланг.
– Вероятно, после обеда. Я попробую его сфотографировать во всех ракурсах, а вы снимайте все мои маневры видеокамерой.
Он нырнул, и Антон включил камеру, запечатлев на пленку лодки, недалекий берег и небо с крестиком «Махаона» и десятком кружащих над водой чаек.
– Давай лучше я поснимаю, – предложил Серафим, – а то ты все испортишь.
Антон хладнокровно протянул ему видеокамеру, и в этот момент вдоль борта лодки взметнулась на воде очередь дымных фонтанчиков. Это было так похоже на очередь крупнокалиберных пуль, ударившую с неба, что Антон едва не закричал: ложись! – но вовремя прикусил язык. Настоящие пули шлепались в воду не так, со звучным бульканьем, дымные же фонтанчики возникали абсолютно беззвучно и вели себя самостоятельно. Они образовали окружность вокруг лодок и исчезли так же таинственно, как и появились.
– Ёлы-палы! – выдохнул Серафим, успевший заметить фонтанчики. – Эт-то еще что за фигня?!
– Похоже на явление «снайпера-призрака»… – начала Валерия.
– Это эхо заклинания! – быстро проговорила побледневшая Владислава, умоляюще посмотрела на Антона. – Позовите Илью, сейчас что-нибудь случится!
– Смотрите! – воскликнула Валерия, вытянув вперед руку.
В воде со стороны озера появилось быстро приближающееся темное, отливающее металлом пятно. Оно в течение нескольких секунд достигло лодок, и тогда стало видно, что это гигантский косяк рыбы!
– Илья, назад! – рявкнул Серафим, поднося руки рупором ко рту, но Пашин и сам заметил летящий на него рыбный поток, заработал ластами, пытаясь увернуться и всплыть, но был сбит, как кегля, ударом живого молота.
Вскрикнула Владислава. Лодка содрогнулась от удара рыбьего косяка. Наклонившаяся над водой Валерия не удержалась, взмахнула руками и с криком упала в воду, и тотчас же Антон прыгнул следом за ней, чувствуя, как ошалевшая рыба: окуни, плотва, верховодка, лещи, карпы, лини и щуки, – царапает тело плавниками, бьет в лицо, в голову, живот и спину, мешает плыть и затягивает в глубину. И все же он успел вытащить Валерию на поверхность и буквально выбросил ее из воды в лодку, где женщину подхватил обалдевший, не знающий, что делать, Тымко.
– Заводите моторы! – крикнул Антон, поворачивая в ту сторону, где под водой боролся с рыбным потоком Илья.
Поток этот оказался таким плотным, что по нему можно было, наверное, идти пешком, как по твердому, хотя и скользкому, грунту. Антону приходилось напрягать все силы, чтобы продвигаться вперед, пока он наконец не перевел организм в состояние пустоты, позволившее работать инстинктам без участия сознания, и сразу же его положение изменилось. Он заскользил, извиваясь, как угорь, по поверхности рыбьего косяка, достиг точки, где Илья пытался всплыть из-под живого покрывала, и нырнул.