Атлет с круглой головой, заросшей редким коротким волосом, посмотрел на него как на пустое место, приподнял бровь, повернулся к верховной жрице.
– Мальчик жаждет отличиться перед девочкой. Развлекайся, Хозяйка, а я пройдусь по территории. Что-то мне неуютно. Боюсь, твой сотник действительно запустил дела. Береги Врата.
– Не волнуйся, депутат, здесь моя вотчина.
Здоровяк зашагал прочь, скрылся из глаз, затерялся на фоне стен грота, будто растворился в воздухе, стал невидимым. Верховная жрица строго посмотрела на застывшую у двери пару, усмехнулась.
– Не ожидал меня здесь встретить, соколик? Неужели решил сбежать, не попрощавшись? Не понравилось мое угощение? Али я сама? Кстати, что вы все-таки искали на острове? Неужто и в самом деле камень?
Антон сделал еще один шаг, оценивая противника. Могучий мужик с внешностью борца и вальяжными манерами депутата Госдумы ушел, но рядом со старухой стояли еще четверо, монахи в черном, скорее всего – охрана жрицы, и небольшого росточка серенький незаметный человечек, внутри которого, по ощущениям Антона, клокотала и бурлила грозная сила. Он был здесь опаснее всех, если не считать колдовские возможности верховной жрицы. И еще один очаг опасности чувствовал Антон всей своей ощетинившейся психикой – в озере. Кто-то огромный и глубокий, как черная бездна, затаился на дне и ждал только приказа, чтобы всплыть и уничтожить всех, кто попытается его остановить.
– Что молчишь, воин, язык проглотил? – продолжала старуха. – Я же знаю, что вы искали камень с Ликом Беса, да не там искали, к сожалению. Здесь он лежит, – кивнула она на подземное озеро, гладь которого не тревожила ни одна морщинка. – Даже не у стен храма, как вас ориентировал этот старый пень Евстигней. Хочешь посмотреть?
– Хочу, – сделал еще один шаг Антон, не обращая внимания на торопливый шепот Валерии: не ходи туда!..
Старуха внимательно глянула на него с высоты «подиума», покачала головой.
– Э-э, да ты никак лелеешь надежду спасти свою кралю? Весьма благородно.
Она повела рукой, и вокруг Антона образовалась огненная окружность. Вскрикнула в испуге Валерия. Языки фиолетово-синего пламени поднялись на полметра, но огонь был холодным, от него стыла в жилах кровь и ноги отказывались повиноваться. Антон попытался бороться с гипнотическим влиянием заклятия, понял, что даже из этого положения может метнуть нож, и сделал вид, что сломлен.
Пламя опало, потом и вовсе исчезло.
– Теперь понял, касатик, в чьей ты власти?
– Понял, понял. Покажи камень.
Старуха дернула подбородком, косо глянув на чернобородых охранников.
– Уведите ее в келью гостя.
Двое монахов сошли с возвышения, направились к пленникам. Антон напрягся, понимая, что отдавать Валерию в руки хха нельзя.
– А мне можно взглянуть на камень? – вдруг громко заявила Валерия. – Хоть одним глазком? Любопытно все же, что это такое – Врата демона. Или ты боишься, старая?
Пелагея смерила женщину взглядом, нахмурилась, пожевала губами, кивнула своим слугам.
– Приведите их сюда.
Антон и Валерия в сопровождении молчаливых бородачей поднялись на площадку, подошли к краю, нависавшему над озером, где уже стояла верховная жрица. Маленький человечек с неприметным лицом посторонился, пропуская их вперед, и Громов снова почувствовал дремлющую внутри него силу. Это был не простой человек, а маг, и его следовало принимать в расчет в первую очередь, хотя Антон понимал, что шансов победить колдунов у него почти нет.
– Ну, глядите, – усмехнулась Пелагея, складывая пальцы определенным образом и взмахивая рукой. – Свет!
Воды озера посветлели, засветились изнутри. Впечатление было такое, будто его дно превратилось в один большой фонарь. Стали видны каждый бугорок, каждая трещина или яма, каждый камешек на дне огромной чаши, и среди россыпи камней, образующей какой-то сложный причудливый узор, Антон увидел пятиугольную зеленоватую плиту, с которой на него глянуло искаженное яростью лицо, человеческое и драконье одновременно. От него невозможно было отвести глаз, так оно было отвратительно и прекрасно, и если бы не голос верховной жрицы, раздавшийся над ухом, Антон, наверное, не смог бы самостоятельно выйти из транса, освободиться от гипнотического воздействия Лика Беса.
– Похоже, тебе нравится портрет нашего Господина. А вот ты ему не нравишься, видишь, гневается камень? Твоя энергетика слишком светла для него. А теперь я покажу тебе того, кто этот камень стережет, дабы у тебя не возникло желание его украсть.
Пелагея достала из-под черной мантии большой медный крест, напоминавший несимметричную свастику, левой рукой вытянула его вперед, правую сжала в кулак, так что перстни на ее пальцах соприкоснулись и образовали нечто вроде кастета, и, выбросив кулак в сторону озера, громко произнесла какое-то трескучее слово. Камни перстней испустили тонкие алые лучики, в воздухе резко похолодало, откуда-то из-под купола грота на озеро посыпались снежинки. Воды озера вдруг вспучились, приобрели форму рогатой головы без глаз и рта, эта прозрачная водяная голова два раза повернулась вокруг своей оси, словно пытаясь разглядеть того, кто ее побеспокоил, и бесшумно поплыла к людям, постепенно вырастая и темнея.
Антон почувствовал болезненный удар по всей нервной системе, кипение крови, желание убить кого-нибудь, стереть в порошок, превратить в пыль, в ничто. Дыхание его прервалось. Лишь гигантским усилием воли ему удалось справиться со своей взбунтовавшейся от ментального взгляда жуткого существа психикой.
– Приветствую тебя, Ягья! – нараспев, гортанным голосом проговорила верховная жрица. – Тебе нужна жертва? Я привела двух влюбленных дураков, нежных и сладких, ты останешься доволен. Бери их.
Старуха оглянулась на своих слуг, те выставили вперед дубинки, подталкивая Антона и Валерию в спины к краю площадки. Дальнейшее произошло в течение нескольких секунд.
Монах, подталкивающий Громова, вдруг выронил палку и сунулся головой вперед. В спине его торчала короткая металлическая стрела. Спустя мгновение упал и второй охранник со стрелой в шее.
– Держись, мастер! – послышался чей-то знакомый голос, вызвавший множественное эхо, и в гроте появился Илья в сопровождении волка и Владиславы, с арбалетом в руках.
Свистнула еще одна стрела, находя висок последнего чернобородого служителя храма. И одновременно с его падением Антон прыгнул к человечку за спиной жрицы, понимая, что он – ее главная ударная сила и защита.
Атака длилась доли секунды, старуха с крестом и светящимися перстнями еще только отворачивалась от вызванного ею демона, чтобы посмотреть, что происходит, казалось, никто не сможет отреагировать на такое сверхскоростное нападение, которое предпринял Громов в состоянии боевой пустоты, но хрупкий с виду человечек успелотскочить, нанося Антону точный и звонкий удар-тычок в лоб, который оглушил его на мгновение.
– Не меня, мастер, – услышал он тихий шепот, вернее, беззвучный ментальный шепот. – Её!
Антон снова попытался атаковать противника, не сразу сообразив, что тот обращается к нему, и в это время напротив них над краем площадки выросла водяная, быстро приобретавшая плотность голова демона.
– Помогай! – Руки маленького человечка уперлись в спину верховной жрицы.
Антон присоединился к нему, чувствуя так, будто его руки окунулись в кипяток, и толкнул старуху изо всех сил к бликующей, переливающейся всеми оттенками голубого и фиолетового цвета голове демона.
Раздался страшный крик. Верховная жрица окунулась в приближавшееся слепое лицо того, кого она назвала Ягья, вызвав метаморфозу формы головы, перстни на ее руке взорвались, крест вспыхнул ослепительным малиновым светом, и тотчас же голова демона заколебалась, превратилась в клуб дыма и растаяла.
Озеро погасло. На краю обрыва осталось лежать то, во что превратилась старуха – сморщенная мумия в потерявшей цвет монашеской мантии.
Антон ошеломленно посмотрел на человечка, не веря тому, что произошло, только теперь начиная осознавать роль неожиданного союзника. Прохрипел:
– Ты… вы… почему? Кто вы такой?!