Машина пересекла Строгинский мост, Терентий поставил ее у тротуара недалеко от заправки, втиснув «Харизму» между старым «мерином» и новенькой «Ладой» четырнадцатой модели, и молодые люди, захватив сумки, двинулись к заливу в потоке других таких же любителей позагорать и отдохнуть в черте города.
– В следующий раз поедем в Подмосковье, – сказал Ратников. – Я знаю в двадцати километрах от МКАД прекрасное место: песчаные карьеры с чистейшей водой, со дна ключи бьют, а кругом еловый лес.
– Поедем, – согласилась она легко, и Ратников снова пережил окрыляющее чувство мимолетного счастья, подумав, что ему невероятно повезло. Очевидно, он все-таки нравился спутнице, иначе она не принимала бы его ухаживания столь простодушно и естественно.
Подружкой Иры оказалась рыжеволосая толстушка по имени Ольга, предпочитавшая больше лежать под тентом, а не загорать под жаркими лучами июньского солнца. С любопытством окинув Ратникова взглядом, она шепнула Ире: «А он ничего!» – сняла с двух лежаков свои вещи, и Ратников с Ириной расположились рядом. Разделись и, переглянувшись, побежали купаться.
Несмотря на отсутствие свободного времени, Терентий успел неплохо загореть и ничем не отличался от других парней, поглядывающих на его загорелую подругу с фигурой богини.
Они поплавали, погонялись друг за другом, нечаянно, а иногда и намеренно обнимаясь и касаясь друг друга руками, и вышли на берег вполне довольные установившимся взаимопониманием. Ира не шлепала его по рукам, не отплывала в сторону и не сердилась, когда Терентий случайно дотрагивался до ее груди или бедра, и это чувство обоюдного ожидания– хотя о каких-либо фривольных намеках не помышляли оба – согревало его и заставляло бережнее относиться к девушке и к своим поступкам и словам.
Ольга встретила их с бутылкой фанты, и хотя Ратников ни фанту, ни пепси, ни другую химиюне пил, все же ради исключения сделал глоток, чтобы не обидеть толстушку, щебечущую какие-то благоглупости.
Полежали под солнцем, перекидываясь ленивыми фразами, отвечая на вопросы Ольги. Потом Ратникову это надоело, и он предложил всем пойти поиграть в волейбол. И в это время к ним подошли двое парней в шортах, загорелые до бронзового оттенка. Один был типичным блондином с мощным торсом, хотя и слегка заплывшим жирком, второй, в кепочке-бейсболке, был смугл, имел замечательный арабский нос и усы.
– Привет, Ираида, – сказал он, оглядывая Ратникова изучающим взглядом. – Салют, Олена. Кто это с вами?
– Привет, Арик, – не обрадовалась Ира, смутившись. – Это Терентий, он работает… – Она перехватила предупреждающий взгляд Ратникова и нашлась: – В одной охранной конторе. Терентий, это Арик… Аркадий Бычков, мой друг. И Вован.
Ратников шевельнул рукой, сел. Настроение упало. Он знал, что у Иры есть поклонник, к которому мать девушки относилась благосклонно, но понятия не имел, как сама Ирина относится к нему. Под определением «друг» могло прятаться все, что угодно, от друга детства до любовника и жениха. Эйфория от кажущейся нарастающейблизости улетучилась, а собственные надежды и оценки вдруг показались Ратникову смехотворными.
– Я тебе звоню-звоню, – продолжал Арик, небрежно подав Терентию вялую руку, – а ты вся в мечтах. Надежда Петровна говорит: то ты на ВВЦ, то в ресторане, то в клубе, то еще где. Опасно ведь в наше время ходить одной.
– У нее, наверное, охранник появился, – хмыкнул мускулистый Вован, тоже разглядывающий Ратникова. – Не жидковат ли?
Ратников встал, внутренне усмехнувшись, подал ему руку. Не ожидавший этого Вован протянул свою и попал в клещи. Выпучил глаза, попытался сопротивляться, но не выдержал, хрюкнул, позеленел, и Ратников пожалел парня, отпустил руку, хотя вполне мог раздавить ему ладонь. Сказал, приятно улыбаясь:
– Извините, не расслышал, что вы сказали.
Вован потряс кистью, спрятал ладонь под мышку, на широком сонном его лице проступило удивленное выражение. Арик посмотрел на него озадаченно, перевел взгляд на Терентия, сузил глаза.
– Не хочешь пободаться, охранник? Покажи, чему вас там учили в вашей конторе.
– Мой наставник говорил: самое плохое – хорошо делать то, чего вообще не следует делать, – сказал Терентий, все так же улыбаясь. – Пляж – не додзё, где можно демонстрировать свое воинское умение.
– Красиво бубнишь, – покрутил головой Арик. – А как говорил мой предок: кто красиво говорит, тот или больной, или слаб в коленках.
– Мальчики, сейчас же прекратите! – строго сказала Ира. – Арик, не нападай на людей, если не знаешь, чем они ответят.
– Да чем он мне может ответить? – скептически поднял бровь смуглолицый. – Разве что какой-нибудь вычитанной мудростью.
– Спасибо за комплимент, – слегка поклонился Ратников. – Признаюсь, люблю читать умные книжки. Но и ответить могу… адекватно.
– Да ну?! Неужели?! Ну-ка, попробуй.
Аркадий сделал стремительный выпад рукой-клювом, собираясь одним движением снять с Терентия плавки, но он плохо знал принцип «бревна и соломинки» [9], и Ратников успел не только ускользнуть от щипкового захвата, но и ответить не менее быстро и сбросить с головы противника бейсболку.
– Да вы что!.. – рассердилась Ира.
Ольга засмеялась.
Вован-блондин хрюкнул, осознав, что произошло.
Аркадий ошеломленно подхватил кепку, глянул на обманчиво расслабленного Ратникова и, видимо, что-то понял. Растянул узкие губы в бледной улыбке.
– Надо же! Оказывается, охранников натаскивают по дзюдо.
– Ну что вы, это всего лишь гимнастика, – мягко поправил Ратников. – «Мягкий» уровень ответного движения, танец, так сказать. Может, не будем все-таки углубляться в практику? Ненароком и травму получить можно. Давайте лучше поиграем в волейбол.
– На попятную пошел, что ли, охранник? – не принял мирного предложения Арик, не обращая внимания на попытки Иры угомонить его. – Всего-то, наверное, и знаешь этот самый «мягкий» танец?
– Предпочитаю игровые виды спорта, – ответил Ратников, не зная, как выйти из положения. Конфликтовать не хотелось, но и пасовать перед пацаном, возомнившим себя суперменом, было бы неправильно.
– Да что ты пристал к человеку? – возмутилась Ольга. – Он же тебя не трогает. Пойдемте действительно покидаем мячик.
– Меня он не трогает, – согласился Арик. – Но он пристал к м о е й девушке как банный лист! – Палец парня уперся в грудь Ратникова. – И терпеть это я не намерен! Пусть убирается, пока цел!
Ира покраснела под взглядом Терентия, шагнула к Аркадию.
– Прекрати! Я не твоя девушка! Какая муха тебя укусила? Зачем ты затеваешь ссору?
– Как это не моя?! – картинно удивился Арик. – А что же тогда целовалась со мной, позволяла даже…
Хлестко прозвучала пощечина.
Арик отшатнулся, схватившись за щеку, глаза его сделались бешеными.
– Вот, значит, как?! Мы знакомы шесть лет, и ты меня – по морде?! А появился этот красавчик, и ты готова прыгнуть к нему в…
Лязгнули зубы: Ратников легонько щелкнул по челюсти парня снизу вверх, так что тот прикусил язык. Его дружок попытался было ударить Терентия кулаком по затылку, но промахнулся и ойкнул, пропустив незаметный укол костяшкой пальца в солнечное сплетение. Присел на корточки, хватая ртом воздух. Арик тоже ударил – в стиле шотокан, ребром ладони и локтем, но Терентий перехватил его руку особым приемом и повел согнувшегося парня с пляжа, приговаривая:
– Никогда не хами неизвестным тебя людям, щенок! Никогда не хвались своим мастерством! На любого крутого мастера найдется еще более крутой. Никогда не унижай девушку, а тем более ту, которую любишь! И, наконец, последнее: никогда больше не появляйся в доме Хвостовых! Понял?
– От… пус… ти! – выговорил побледневший Аркадий.
– Понял, я спрашиваю?
– По… понял…
– Вот и замечательно. А теперь – вон отсюда, щенок!
Ратников швырнул парня в кусты и, не оглядываясь, отправился обратно, понимая, что отдых сорван.
Подруги ждали его, привстав на цыпочки среди отдыхающих, не обративших особого внимания на инцидент. Напарника Аркадия видно не было, он успел прийти в себя и гордо удалился.
9
Принцип применения только хорошо исполняемой техники. Применяя плохо изученные приемы, мастер рискует попасть в ловушку (Шоу Дао).