Через километр останавливаемся. Решаем сделать первое пробное определение глубины, чтобы выяснить, как дело пойдет, да и не терпится. И не только мне, ребята загорелись желанием установить рекорд глубины. Тем более что наши товарищи по экспедиции со станции «Новолазаревской» месяц назад в горах Земли Королевы Мод открыли на озере Унтер-Зе глубину 147м. Пока максимальную для озер Антарктиды…
Первая скважина во льду, однако, дается с трудом. Ручной бур заедает. Лед вязкий, но главное-лунка все время заполняется столбчатыми кристаллами льда, как будто кто-то нарочно подсовывает их снизу. То и дело бур заклинивает, и его приходится вытаскивать. Саша вычерпывает поварской шумовкой длиннющие кристаллы из заполненной водой лунки, а то и просто вытягивает руками. Они у него посинели от холода. Сменяя друг друга, час с лишним возимся втроем на ветру. Наконец пробились сквозь лед. Его толщина 210 см,
- Это еще терпимо, - говорю я. - У ребят на Унтер-Зе было 4 метра.
- Тогда бы бурили термобуром, - спокойно говорит Саша. - Для того и взяли с собой электростанцию.
Цепляем к тросу лебедки тяжелую металлическую штангу и запускаем ее в лунку. Лебедка у нас отличная, со счетчиком, а троса с избытком. Глубина оказывается ровно 100 м. Что ж, для начала неплохо. Берем пробу донных осадков - липкий светло-коричневый суглинок. Вновь грузимся на волокушу и дальше, по направлению к центру озера. Линию продольного профиля и места промеров я разметил заранее на аэрофотоснимке. По мере того как мы уходили все дальше и дальше от берега, лед делался тоньше. Вскоре стало удаваться пробивать его без бура, одной пешней. Глубины росли. На третьей по счету точке счетчик на лебедке показал 245 м. Мы перекрыли рекорд, установленный на Земле Королевы Мод.
Вот уже совсем близко ледник Бетти. Он выпустил в озеро длинный язык, край его в трещинах, того гляди отколется айсберг. Похоже, 12 лет назад язык ледника был покороче. Теперь он перегородил большую часть озера. Впрочем, на субъективные впечатления нельзя полагаться. Нужны точные измерения, лучше всего повторная аэрофотосъемка. Около края ледника полынья. Открытая вода и на западе, вдоль мрачного обрыва, на вершине которого сидят Клыки Дракона. По воде бегут короткие злые гребешки. Водяная пыль, сорванная с них ветром, стоит над полыньей, как облако.
- Стоковый ветер падает оттуда, с вершин, и не дает воде замерзнуть, - говорю я.
- А может быть, внизу теплая вода? - высказывает предположение Саша.
Он уже предвкушает, как сделает температурный профиль в точке максимальной глубины. Специальных гидрологических работ на озере не проводилось. Едва ли не каждый наш шаг сейчас - открытие.
Подходим близко к кромке озерного льда. Вокруг много трещин, там и тут зияют темные окна. Дальше хода нет: под нами всего 20 см льда. А глубина-199 м: дно стало повышаться.
Теперь, чтобы найти максимум, нужно выполнить промеры поперек озера. Пробиваем лунки через каждые 500 м. Одна из точек оказывается на пересечении трех долин, спадающих к озеру. Именно тут, по моим предположениям, можно ждать рекордной отметки. Озерная впадина сформировалась по разломам в земной коре, долины показывают их направление. Точка пересечения - их фокус.
Снова в глубину уходит металлическая штанга. Тянутся минуты. Цифра 200 пробегает на счетчике, 240 - неужели новый рекорд? Ручка лебедки вращается, как заведенная. Обледенелые шестеренки постанывают, скулят на морозе, а груз где-то глубоко под нами падает в бездну. 300 м… И только на отметке 345 ручка лебедки остановилась. Есть касание дна! Такой большой глубины никто из нас не ожидал. Теперь смело можно сказать: озеро Радок - уникальнейший водоем Антарктиды. Дно его лежит намного ниже уровня Мирового океана!
- Марракотова бездна, - сказал Борис и от холода лязгнул зубами.
За десять часов пребывания на льду его основательно продуло, но он не подает виду.
Переезжаем еще на 500 м - касание дна на отметке 346! Еще один метр к рекорду.
Начинает смеркаться, но мы не торопимся. Сумерки сейчас медленные, долгие, настоящая ночь пока вовсе не наступает.
Последняя точка. Теперь мы уже вблизи восточного низкого берега. Лед здесь пробурить удается с трудом, он старый, толстый, а глубины пошли на убыль. Укладываем на металлический лист оборудование и тянем его обратно к месту, где был установлен рекорд. Там завтра начнем температурный разрез и отбор проб воды на гидрохимический анализ.
Через полчаса мы уже бежим к лагерю. Именно бежим, потому что ветер подгоняет нас, подталкивая в спину. Пустая волокуша весело громыхает рядом, норовя обогнать. И тут нас осенила идея оседлать ветер. Становимся рядом на волокушу. Саша оттопыривает правый полог своего ватника, я - левый. Борис в середине натягивает поводок волокуши, как уздечку. Нас подхватывает порыв ветра. И мы мчимся, как под парусом, по льду озера. А ветер обрадовался, поддает все сильнее. Гулят от напряжения ноги, только бы удержаться, не свалиться с прыткого, хохочущего листа волокуши. Настроение отличное. Так радовался я, пожалуй, только в детстве. Никакой усталости, сил девать некуда. Удалось нам проникнуть в глубины Радока. Прав оказался Борис - наше озеро на весь мир прогремит, глядишь, действительно попадет в учебник географии…
Никогда позже: ни когда измеряли температуру у дна (она оказалась +1°), ни когда пробовали на вкус придонную воду (пресная), ни даже после того, как побывал я на недоступных Клыках Дракона, - не приходило ко мне больше это чувство легкости и раскованности, наивная детская вера в то, что все тебе по плечу.
Наша металлическая волокуша, словно ковер-самолет, летела по ледяной глади. Наши руки были как крылья, а лагерь сам приближался к нам с каждым мигом…
В палатке после простора озера тесно и душно, и действительно пахнет газом и портянками. Будкин лежит,
скрючившись под малиновым одеялом. Настроение у него кислое, жалуется - живот прихватило. А я аптечку забыл, хорош начальник.
- Кашу, может, сварить, геркулес? - предлагаю. Прямо-таки садистские у меня наклонности. Ну а в самом деле, не мясо же ему предлагать? Оно-то, по предположению Бориса, и виновато.
Помощнику Будкина - тому все нипочем. Сидит в уголке, пьет чай со сгущенкой. Это он, оказывается, половину куренка прошлой ночью слопал. Несси не виновата. Будкин тут что-то напутал. Может быть, оно его за это и наказывает: срока связи не дождался, побежал к своему излюбленному валуну.
Докладываю Михалычу: так, мол, и так, рекорд установили. Самое глубокое озеро в Антарктиде-наш Радок, 346 м!
Михалыч ничуть не удивляется.
- Я так и думал, - говорит, - поздравляю!
Он всегда все предвидит, ничто его не может вывести из состояния равновесия…
Вот так получилось, что ранее никем не изученный водоем оказался глубочайшим пресноводным озером Антарктиды. Озеро Радок превзошло по своей глубине водоемы Европы и Южной Америки, вошло в первую десятку самых глубоких озер мира. Географическое открытие! Никак иначе не назовешь этот факт. Александру Пискуну, Борису Ткачеву и мне посчастливилось быть участниками этого события. Уверен, те, кто будет работать после нас, добавят новые метры к нашему рекорду. 350, 360, может быть, даже 370 м. Принципиально это уже ничего не изменит. Главный факт в биографии озера состоялся. Свой Байкал отыскался в Антарктиде! Произошло это 10 февраля 1984 г.
1. Озеро Радок.
2. Древние морены в ‹ пасти › Дракона.
ГЛАВА IV ВОСПОМИНАНИЕ О ЗЕМЛЕ КОРОЛЕВЫ МОД
Геологи в горах Земли Королевы Мод ; Краевая морена У массива Инзель
Массив Инзель
Под ногами чуть голубоватый лед, впереди на горизонте четкие силуэты гор, похожие на средневековые замки. А совсем рядом неприютные голые скалы цвета ржаных сухарей. У их подножия валуны, гряды валунов, словно застывшие волны.