Это не совсем верное первое впечатление усугубляется поведением горных японских коньков — одной из наиболее обычных птиц Байкальского хребта. Взрослые коньки перед приближением человека поднимаются в воздух и летают вокруг, издавая громкие крики. Они подпускают вас довольно близко, временами как бы повисают в воздухе, но остаются недоступными для слабенького полузаряда. Тем не менее их легко добывать, если они сидят на самых маковках стланиковых ветвей и видны еще издали.
За два года работы на Байкальском хребте наша экспедиция обнаружила около сорока видов пернатых обитателей высокогорной области. Все горные птицы исключительно интересны, образ жизни многих из них чрезвычайно своеобразен и совершенно не изучен.
Одну из наиболее характерных групп горных птиц составляют собственно высокогорные виды, настоящие альпийцы. Они живут только выше границы леса, и лишь те из них, которые остаются зимовать, после того как выпадает глубокий снег, откочевывают в леса, иногда достигая берегов Байкала. Эти виды горных птиц проникли в Прибайкалье из разных мест: родина одних находится в Тибете, другие — выходцы с северных окраин Азии.
Горный японский конек, краснобрюхая среднеазиатская горихвостка, альпийская и гималайская завирушки — вот, пожалуй, и все представители Центральной Азии, сумевшие проникнуть на Байкальский хребет. Иногда встречается на Байкале одинокий крупный кулик, за свою «нелюдимость» и отчасти большую редкость получивший имя бекаса-отшельника. Называют его также горным дупелем. Но нам ни разу не удалось увидеть в северобайкальских хребтах этого кулика, и пока следует воздержаться от введения его в местную фауну в качестве гнездящегося вида.
Жизнь большинства из «тибетцев» связана с камнем. Здесь, на россыпях или скалах, они строят гнезда и продолжают свой род. И только конек предпочитает смешанные негустые заросли стланика, березок и ив среди влажных, открытых участков. Именно эта его особенность невольно наталкивает на мысль о различном происхождении этой в общем довольно монолитной группы альпийцев.
К этой же группе птиц следует отнести и так называемых арктоальпийцев — птиц, пришедших к нам из полярной тундры. В настоящее время эти птицы живут или в тундре Крайнего Севера, или высоко в горах, проникая на юг до Алтая и даже Монголии. К ним относятся белая и тундряная куропатки, рогатый жаворонок, или рюм, — интересная небольшая птичка с двумя рожками на голове, и кулик величиной с дрозда, которого почему-то называют глупой сивкой.
Рюм до сих пор не найден на Байкальском хребте ни одним из орнитологов; не видели его здесь и мы. Он довольно обычен на противоположном берегу Байкала, в Баргузинских горах и на гольцах полуострова Святого Носа. Возможно, что в северной части Байкальского хребта, где гольцы занимают широкие пространства, рюм все же гнездится. Он занимает открытые щебнистые склоны, в то время как куропатки прячутся в зарослях кустарников, предпочитая березки и ивы.
В классической зоогеографии принято считать, что все эти птицы проникли так далеко на юг в период четвертичного оледенения. Ледник давно отступил, куропатки и рюм продвинулись вслед за ним до берегов Ледовитого океана, но часть мигрантов закрепилась на новых местах, найдя подходящие условия для жизни в высокогорной области.
Ко второй группе птиц относится сравнительно немного видов. В Прибайкалье эти птицы живут преимущественно в гольцах, но часть из них находит благоприятную обстановку и на берегах Байкала. Замечательный ботаник Михаил Григорьевич Попов, нашел на берегах Байкала много интересных видов растений, которые, по его мнению, спустились сюда с гольцов. Он очень удачно назвал их сниженными альпийцами. Такими же сниженными альпийцами на берегах Байкала являются птицы второй группы. К ним мы относим горбоносого турпана, горную трясогузку, щура и некоторых других.
Байкал лежит на высоте всего четыреста пятьдесят пять метров над уровнем моря. Огромное скопление влаги в байкальской впадине резко понижает температуры воздуха летом, что создает возможность для существования на берегах озера альпийских растений и животных. По существу Байкал — альпийское озеро, на его берегах можно встретить типичные альпийские ландшафты.
Во многих местах байкальские мысы покрыты зарослями кедрового стланика. Золотистый рододендрон часто растет почти на уровне Байкала. Вместе со стлаником сюда спускается щур. По берегам Байкала разбросаны небольшие озера, напоминающие высокогорные озера каровых впадин — в них выводят своих белощеких утят центральноазиатские горбоносые турпаны.
К третьей группе высокогорных птиц можно отнести только одного каменного дрозда — замечательно красивую и своеобразную птицу, распевающую свои лирические песенки на самых вершинах скал. Он живет и на берегах Байкала, и на равнине, но обязательно там, где есть скалы. Распространение этой птицы не зависит от высоты над уровнем моря — по выражению орнитологов, оно связано с вертикальным расчленением рельефа.
И, наконец, последняя группа птиц оказывается здесь наиболее многочисленной. Бурая пеночка, краснозобый дрозд, соловей-красношейка, обыкновенная чечевица, желтоголовая трясогузка, сибирская горихвостка, полярная овсянка, кулик-перевозчик, кулик-черныш, оляпка — все эти виды птиц живут на Байкале в равнинной или горной тайге, иногда в широких речных поймах. Но и здесь, выше границы древесной растительности, они чувствуют себя как дома. Эти птицы проникли сюда, по-видимому, сравнительно недавно и собираются обосноваться здесь навсегда. Пройдут столетия, и некоторые из них станут настоящими альпийцами со всеми присущими им приспособлениями к суровой жизни в горах — к низким ночным температурам, сильным ветрам и очень высокой влажности.
Но ни одна из этих птиц не может оставаться в гольцах в течение круглого года. Даже известные своей оседлостью белые и тундряные куропатки вынуждены «уходить» от снегов и бескормицы в более низкие части гор.
Зимой гольцы мертвеют, жизнь там замирает на долгое время. Спят в своих норах бурундуки и тарбаганы, покидают горы северные олени, спускаясь в сосновые ягельные боры, откочевывают поближе к лесу зайцы и полевки. Но весной, в апреле, с первыми, еще слабыми лучами солнца вылезают из берлог медведи, возвращаются на родину горные вьюрки и краснобрюхие горихвостки, одна за другой появляются все новые и новые птицы.
И вот уже снова поднимаются на гольцы табунки северных оленей, и снова в горах, на большой высоте, среди скал, россыпей и горных тундр начинается прекрасная, увлекательная жизнь, идущая вопреки морозу и снегам, встающая перед нами во всей своей дикой прелести, во всем многообразии.
УРОЧИЩЕ
МОНГОЛЬСКИЕ СТЕПИ
ак-то во время просмотра карты Велижанину пришла мысль посетить давно нас интересовавшую местность, носящую интригующее название — урочище Монгольские Степи. Едва успев родиться, эта мысль уже полностью овладела нами, и все начали уговаривать меня немедленно начать поход.
В этот день мы находились в горах, в одном из притоков реки Левой Тонгоды. Продуктов у нас оставалось максимум на два дня, а охотиться за зверем не было времени. С большим трудом мне удалось убедить Велижанина в необходимости иметь дополнительный запас продовольствия. Велижанин и Никифоров решили спуститься к Байкалу за провизией, заручившись моим словом, что сразу же после их возвращения мы уйдем в Монгольские Степи.
Нас интересовало происхождение этого названия и особенно то, что за ним скрывалось. Судя по карте, эта местность, окруженная невысокими отрогами западных склонов Байкальского хребта, была довольно плоской. Несколько лет назад мне пришлось слышать рассказ одного старого охотника. Он говорил, что в этом труднодоступном для человека месте водится много сохатых и прочего зверья и что там есть большие участки настоящих степей. Если бы нам удалось найти в этих краях настоящие степи, наша орнитологическая коллекция пополнилась бы интересными видами птиц.