В районе Покойников мы выходим из полосы тумана. Какое же огромное количество влаги приняла здесь земля, влаги, которая не всегда учитывается в общей сумме атмосферных осадков.
Берег Байкала между Шартлаем и Покойниками труднопроходим даже днем, и мы с трудом преодолеваем множество высоких прижимов. В полночь мы добрели до своих палаток и как мертвые упали на спальные мешки.
На другой день отряд возвращается к базовому лагерю в губе Заворотной.
НА ОЧАРОВАННОМ БЕРЕГУ
ы живем на берегу большого залива, в изумительно живописной местности, у подножия гор, рядом с холодной, прозрачной водой — словом, мы живем на очарованном берегу. Наш берег имеет все необходимое, чтобы сделать пребывание здесь много интереснее, чем нам представлялось в мечтах до экспедиции.
Время от времени мы нагружаем паняги и уходим за перевалы, но неизменно возвращаемся к нашему базовому лагерю, где нас поджидает дежурный, вкусный домашний обед и самозабвенный отдых. Несколько дней передышки мы используем для того, чтобы привести в порядок свои вещи, обработать собранные материалы и набраться сил для нового подъема в горы.
В свободные часы мы выходим на берег, для чего достаточно сделать два шага, ложимся на гальку и наслаждаемся красотой озера.
Длинной косой, со временем превратившейся в полуостров, залив почти отрезан от озера. Суда находят здесь великолепный отстой — даже сильные волнения никак не отражаются на его всегда спокойной поверхности.
Восточный берег залива крут и глубок. Там водятся крупные хищные щуки и ползают по дну зеленые налимы. Залив у западного берега значительно мельче; тут и там выступают из воды груды камней, между которыми много мелких проливчиков, хорошо прогреваемых солнцем. Здесь настоящее раздолье для мальков многих рыб.
Небольшими стайками между камнями проплывают окуньки, быстро проскакивают мальки черного хариуса, а на самых мелких местах резвятся огромные косяки сибирских гольянов.
Местами вода как будто кипит от множества резвящихся рыбешек. Плотные табунки гольянов сбиваются в несколько рядов друг над другом, вылезают на камни, переворачиваются вверх брюшками, и тогда мелькает такой изумительно яркий красный цвет, какой не смог бы создать ни один художник.
Сибирские гольяны населяют заливы и соровые озера по берегам Байкала. Это одна из наиболее красочных байкальских рыб. Гольяны небольшого размера, всего по шесть-десять сантиметров в длину. Спинка у них темная, почти черная, бока золотистые, как у золотого карася, а все брюшко красное. В такой же интенсивно красный цвет окрашена их нижняя губа.
Когда мы подходим к резвящимся гольянам, вся стая с шумом и плеском отплывает от камней, но многие рыбки застревают между ними, и их можно легко поймать руками. Стайки гольянов насчитывают тысячи особей. Мы пытаемся сосчитать их точнее, но это невозможно — каждая рыбка находится в постоянном движении, а вся их масса напоминает клокочущую в котле воду. От нашего неосторожного движения стайки бросаются в стороны, и тогда рыбки выстраиваются в длинные прямые линии.
Велижанин ловит одну самку гольяна, и мы видим, как у него по руке течет желтая икра. Пока рыбка извивается, пытаясь улизнуть с ладони, мы любуемся одним из красивейших созданий. Почувствовав воду, рыбка метнулась и исчезла среди камней.
Здесь, на очарованном берегу, мы были свидетелями многих интересных явлений, о которых можно написать отдельную книгу.
Однажды мы наблюдали вокруг луны сильнейшее гало. Луна, будучи почти полной, находится как раз над Байкалом, на юге, в верхней части нижней трети небесного свода. Вокруг луны ярко светятся несколько разноцветных колец. Сперва ее окружает белое кольцо, имеющее желтый оттенок у наружного края. Затем идет коричневое кольцо, которое светлеет к внутреннему краю. Последнее, самое внешнее кольцо имеет неясный, голубовато-зеленый цвет. Г ало то увеличивается, то сокращается, причем это происходит за счет исчезновения голубоватого кольца. Среднее, коричневое кольцо иногда светится исключительно ярко.
На берегу Байкала мы часто встречаем восход солнца. Особенно прекрасными зори бывают в конце июня, когда у птиц начинается разгар гнездового периода.
Два часа тридцать минут утра. «Серебром холодной зари озаряется небосвод». Вы сидите с часами и дневником наготове и ждете, когда проснется тайга. Вскоре раздаются первые голоса пеночек — еще редкие, одиночные, но уже полные страстной силы. Откуда-то с вершины высокой лиственницы слышится хриплая песня юрка.
На востоке, за озером проясняется матовая панорама гор. Еще сумерки, и трудно увидеть птиц, но в это время к хору присоединяются уже многие новые голоса.
В четыре утра полнеба пылает розовым цветом. Раздается голос глухой кукушки. Все ярче и ярче пылает небо, и вот в четыре часа пять минут из-за горизонта выплывает солнце. Оно кажется огромным и таким ярким, что на него невозможно смотреть.
К восьми часам птиц уже почти не слышно, и только юрки протяжно тянут свои однообразные скрипучие мелодии. Становится жарко. Хор совсем умолкает, один дубровник поет в продолжении всего дня, и даже тогда, когда козодой перестает говорить свои задумчивые сказы, слышна скромная, однообразная, но очень душевная песня дубровника.
Вокруг нашего лагеря буйно цветет даурский рододендрон, хотя уже самый конец июня. В то время как вдали от берегов, где гораздо теплее, он уже полностью отцвел, здесь, у самого берега озера, наблюдается его массовое цветение.
Лиственничные леса неповторимы благодаря цветущим кустам рододендрона. Хочется бродить и бродить по лиственничному лесу и любоваться фиолетово-розовым морем цветов. Отсутствие листьев во время цветения делает кусты рододендрона похожими на розовые шатры. Как-то севернее Заворотного нам впервые удается увидеть куст рододендрона с белыми цветами. Он хорошо развит, имеет до десяти ветвей, но цветы его снежно-белые и только кончики тычинок буроватые, а конец пестика желтый.
Лиственницы, окружающие наш лагерь, — настоящее царство пауков. На каждой, даже самой маленькой лиственнице можно увидеть несколько крупных пауков. На высоких деревьях их обитает по нескольку десятков штук. Между ветвями лиственниц протянуты нити сотен паутин. Они соединяют ветви соседних деревьев, и, пользуясь ими, пауки могли бы проходить тысячи метров, не спускаясь на землю.
В ловчих сетях паутин эти северные вампиры собирают богатые коллекции. Чаще всего в них погибают мелкие мошки, хирономиды, ручейники и комары. Они во множестве скапливаются в паутинах, а иногда их бывает так много, что они скрывают паутину. На обед паукам часто попадают мелкие бабочки, жуки-мягкотелки и даже небольшие стрекозы-стрелки. В лучах солнца паутины бывают очень эффектны, весь их богатый узор напоминает елочные украшения.
Пауки стараются не вмешиваться в нашу жизнь, и мы не терпим от их близкого соседства решительно никаких неудобств. Больше того, долгое время мы их вообще не замечаем, и только после того, как кто-то запутывается головой в паутине, мы уделяем им должное внимание и по достоинству оцениваем их многочисленность.
Но, видно, давно уже пришло время, когда со всем этим пора расставаться. Говоря откровенно, мы хотим расстаться с этим как можно скорее. Иногда кажется, что все это надоело нам до последней степени.
Работы закончены, пора подвести итоги. Вот что сказано по этому поводу в одной из работ, освещающей самые общие результаты наших двухлетних исследований:
«В течение двух летних периодов наши работы проходили на северо-западном побережье Байкала и на Байкальском хребте от мыса Рытого до мыса Мужиная. На этом участке обследовано большинство рек, впадающих в Байкал, включая верховья рек Рытой, Шартлая, Солнце-Падь, Малой и Большой Солонцовой, Южной, Северной и Средней Кедровой, Блохиной, Хибелена, Большой и Малой Косы, и многие ручьи, не имеющие названия на карте. Примерно третью часть полевого периода мы посвятили изучению фауны птиц верховьев рек ленской системы: Левого Улькана, Толококтая, Левой и Правой Киренги, Лены, Малой Лены, Левой и Правой Тонгоды, лежащих в пределах высокогорной области. Эти маршруты позволили довольно полно выявить состав высокогорной фауны Байкальского хребта. В обследованном районе была собрана коллекция птиц, насчитывающая свыше тысячи экземпляров. С восьмидесяти восьми видов птиц были собраны эктопаразиты и почти для всех найденных видов собраны данные по питанию, размножению, размещению по биотопам…»