Голубая полоска неба ширится с каждой минутой, черные облака и пелена дождя отодвигаются к востоку. Вот они разорвались, растворились, и на их месте засияла широкая цветастая радуга… Своим концом она опустилась в глубокую черную полоску каньона реки Женишке.
Мы находимся на высоте около трех тысяч метров. Дышится легко, но ходить тяжело.
Потом одолеваем долгий крутой спуск. Крутые виражи следуют один за другим, внимание напряжено. Дорога долго петляет по холмам и, наконец, уходит в узкое ущелье, заваленное камнями. С большой осторожностью веду «газик». В одном месте два больших камня перегораживают путь. Один из них надо пропустить под колесами машины, но он слишком велик. Долго возимся с ним, с трудом минуем опасный участок. Наши мучения в этом ущелье продолжаются еще около получаса. Наконец, мы преодолеваем его.
Пора искать для бивака место. Найдена ровная и чистая площадка, вокруг чудесные красивые дали.
Начали располагаться. И вдруг неожиданность. В том месте, где намечено ставить палатку, тянется вереница красноголовых муравьев с белыми куколками. Я вглядываюсь в неожиданную находку. Все ясно! Муравьи-рабовладельцы формика сангвинеа завершают грабительский поход на своих соседей.
Иду, чтобы разыскать гнездо потерпевших бедствий, а нахожу толпящихся рабовладельцев возле кучки куколок. Часть из которых запрятана в щель под камень. Так вот в чем дело! Я натолкнулся на так называемую перевалочную базу. Много лет назад в горах Киргизии я открыл впервые эту удивительную их особенность и теперь встретился с нею вновь.
Муравьи-рабовладельцы уносят куколок большей частью у другого вида, относящегося к тому же роду. Когда из них выходят муравьи, то они остаются у своих хозяев, как полноправные обитатели, выполняя самую разнообразную работу. Поэтому их было бы правильно называть не муравьями-рабами, как это стало принято, а муравьями-помощниками. Обычно нападение на жилище соседей совершается неожиданно, хозяева гнезда, будто понимая бессмысленность сопротивления, хватают куколок, выносят их на поверхность земли и прячутся в травинках. Все, что не успели спрятать хозяева, утаскивают к себе налетчики. Весь успех заключается в том, кто больше унесет куколок. Для того, чтобы набег был успешным, рабовладельцы устраивают возле жилища, на которое намечен налет, что-то подобное временной базе. Каждый муравей-грабитель, схватив куколку, добегает с нею до этой «базы», бросает ее там и спешит за новой ношей.
Пришлось нам посторониться, освободить площадку перед муравейником.
Пока мои спутники готовят обед и устраивают бивак, я принимаюсь переворачивать камни. Под ними много разных насекомых и чаще всего муравьев. Вот опять крошечный мирмика. Здесь ниже и теплее, поэтому в гнезде уже крылатые самцы и самки. С величайшей поспешностью муравьи прячут в подземные жилища свою детвору — куколок и личинок. Вместе с ними спасают потомство и крылатые сестрицы. Такое я вижу впервые. При тревоге обычно они стараются поскорее скрыться в подземелья и вообще никакого участия в делах общества не принимают. Кроме прочего, им полагается беречь свои нежные крылья. Без них не расселиться, не разыскать себе пару. А их главная забота — обоснование нового семейства. Поэтому в родительском гнезде они находятся на привилегии.
Еще под камнями я встречаю черного, поблескивающего бархатом мелких волосков, муравья формику фуску. Он — исконный житель леса и почему обитает под камнями в этой высокогорной степи — непонятно. Быть может, он остался здесь с тех давних времен, когда это плоскогорье покрывали леса, впоследствии изведенные человеком ради выпаса скота.
Нашли под камнями приют многочисленные и разные чернотелки. Шустро бегают, оказавшись на свету, крошечные стафилины. Еще под каменную крышу забрались разные слоники. Даже черно-красная оса-сфекс примкнула к этой компании. Не ожидал её здесь встретить, но удивляться нечему. При похолодании оцепеневшим насекомым опасно оставаться на поверхности земли: их могут затоптать пасущиеся животные.
Я присматриваюсь к норам сурков. Это животное колониальное. В обществе себе подобных ему легче жить; самый зоркий, осторожный и опытный всегда заблаговременно подает сигнал опасности. Вот длинный отрожек, выдающийся с хребетика холма. Он весь изрешечен норками. Место удачное. С него во все стороны хорошо просматривается окружающая местность. Не подобраться незамеченным ни лисе, ни волку — давним врагам этого добродушного и сообразительного зверька. Потом я вижу колонию нор в обширной пологой впадине между холмов. Здесь тоже хорошо просматриваются окрестности, только не сверху вниз, а наоборот, и здесь не подберешься незамеченным.