И еще одна встреча с красногрудыми древоточцами. У горного ручья, под крутым берегом, поросшим осинками и молодыми елочками, я увидел обломок ствола большой ели. Он весь изрешечен старыми ходами, проделанными личинками дровосеков, ос-рогохвостов да точильщиками. Все они усиленно грызут древесину ствола, а вслед за ними по их ходам продвигаются муравьи-древоточцы, выбрасывая наружу кучечки свежих опилок.
Я приподнимаю кусок коры и под ней вижу кишащую массу черных крупных муравьев. У них масса хлопот. Их дом — кусок ствола, лежит на камнях и из него нет ни одного тоннеля под землю, по которому можно было бы расходиться на охоту во все стороны. Какое неудобство! Как же могло оказаться здесь их жилище? Я осматриваю местность и начинаю понимать, отчего жилище древоточцев оказалось в необычном положении.
Лежал обломок ствола ели высоко на горе в самом лесу, и было в нем хорошо и удобно. Но после многоснежной зимы весной с крутых гор промчалась лавина и, ломая по пути деревья, протащила вместе с камнями муравейник древоточцев. Когда же наступило лето, муравьи пробудились совсем в другом месте. Пришлось им приспосабливаться к новым условиям. Конечно, здесь им неудобно, неустроенно, непривычно, но ничего не поделаешь. Как-то надо жить!
Я бреду по заброшенной дороге в горах, присматриваясь к травам. Цветет мышиный горошек, камнеломка, зверобой. Вершины гор в молочной мгле. Над ними гряды облаков. Жарко, светит солнце. И вдруг на мою голову падает прекрасная бабочка-аполлон. В этом месте особенно много в общем-то редких бабочек.
Иду дальше, по пути засмотрелся на щитомордника. Он выполз на дорогу погреться, и мое появление его беспокоит. Глупая и злая мордочка змеи будто решает трудную задачу: что делать, лежать или скрываться? Еще я вижу драку муравьев-тетрамориумов. И снова на мою голову бросается аполлон. Я чувствую биение его крыльев, прикосновение к лицу цепких ног. Но он, как и первый, поспешно уносится в сторону.
Поведение двух бабочек озадачило меня. Любители-коллекционеры часами носятся с сачками за аполлонами и радуются, когда такая красивая добыча им попадает. А тут сами бросаются навстречу опасности.
Я не перестаю размышлять об их загадочном поведении. Но вскоре находится отгадка. Все дело в большом ярко-желтом пластмассовом козырьке моей летней шапочки. Он-то и приманил глупых бабочек, принявших его за цветок. На обратном пути еще один аполлон сел на мою голову. Теперь я ему не удивился.
Вновь перед нами долина реки Чилик, узкие ленты полей картофеля, подсолнечника, созревающей пшеницы. Кое-где из зарослей трав выглядывают курганы.
Небо хмурится, черные тучи ползут по горам, налетает ветер, накрапывает дождь, холодает. Ветер становится сильнее и разгоняет тучи. На небе появляется синее «окно» и начинает светить жаркое южное солнце. Как изменчива погода в горах!
В одном месте долина резко сужается, горы близко подходят друг к другу, образуя узкую щель, прорезанную рекой. Когда-нибудь в этом глухом уголке природы будет сооружена гидроэлектростанция.
Дорога круто поднимается в гору, мотор натуженно гудит. Вскоре мы достигаем перевала. Перед нами открывается чудесная картина нетронутой природы. Удивительна и прекрасна здесь она. Северный берег реки — Заилийский Алатау скалист, обрывист, порос мелким кустарником и стелющимся можжевельником. Из-за его далеких вершин выглядывают прячущиеся от солнца темные ели. Южный же берег, принадлежащий хребту Кунгей-Алатау, обращен на север. Он более пологий, округлые холмы его подходят к реке. Здесь царство густых трав, обильно разукрашенных цветами. Темные и стройные, как пирамидки, ели спускаются по ложбинкам почти к самой реке, которая сейчас, питаемая тающими ледниками, почти молочно-белая, пенится и бурлит в обрамлении зарослей ив, тополей, облепихи. Гуляют по небу пушистые белые облака, и тени от них темными пятнами медленно ползут по горам. Воздух свеж, прохладен и душист.
В горах Тянь-Шаня везде уклон, поэтому воде негде задержаться, и она всюду торопится вниз. Здесь нет луж, нет никогда и комаров. Но по склону крутого ущелья зигзагами провели дорогу, и на ее ровной поверхности в выбоинах от колес машин после дождей появились лужи.
Насекомые — жители гор, испокон веков не встречались со стоячей водой и не знают, насколько она опасна. Поэтому лужа оказалась для них вроде ловушки. В ней я нашел их целую коллекцию. Распластав в стороны крылья, плавали бабочки, самые разнообразные мухи, большой ктырь, клопы, жук-бронзовка и многие другие. Некоторых насекомых я встречаю здесь впервые. Одна цикадка показалась мне странной. Слишком длинным было ее брюшко и коротенькими крылья. Пришлось ее извлечь из воды и положить в баночку.