Несмотря на все ее внешнее великолепие, я ни разу не слышала, чтобы подруга была довольна тем, как она выглядит. Если я говорила, что мне не нравится моя маленькая грудь, то Ана напоминала, что у меня длинные ноги и задница, за которую она готова убить. Она признавалась, что ненавидит свои короткие ресницы и коленки, из-за которых ее ноги похожи на «ноги тролля». Так что, возможно, мы все в одной лодке. Может быть, все женщины чувствуют себя как на фотографии без фотошопа.
Ана успела удобно устроиться в патио с маффином и чаем со льдом. Она сделала вид, что собирается встать, когда я села, но лишь потянулась ко мне и чуть приобняла.
— Готова убить меня за вчерашний вечер?
— Что? — переспросила я, беря меню. Не знаю, зачем я вообще в него заглядывала. По субботам я всегда ела на завтрак яйца бенедикт.
— Я вообще ничего не помню, честно. В памяти частично осталась только поездка домой на такси. А потом ты снимаешь с меня туфли и накрываешь одеялом.
Я кивнула:
— Все верно. Я потеряла тебя почти на три часа и нашла в спальне второго этажа. Поэтому не могу сказать, насколько далеко ты и этот парень из спортзала зашли, но мне кажется…
— Нет! Я что, связалась с Джимом?
Я отложила меню.
— Что? Ты была с тем парнем из спортзала.
— Ну да, его зовут Джим.
— Значит, ты встретила в спортзале парня по имени Джим. — Технически это не было его ошибкой. Люди по имени Джим могут ходить в спортзал, но я не могла отделаться от ощущения, что это каким-то образом делает его смешным[2]. — Это маффин с отрубями?
Ана кивнула, я отщипнула немного маффина.
— Должно быть, нас только двое на этой планете, кто любит вкус маффинов с отрубями, — сказала она, и скорее всего она была права. Мы с Аной часто находили странное сходство в не имеющих значения мелочах. И самым очевидным местом совпадения наших вкусов была еда. Не имеет никакого значения, если вы и другой человек любите дзадзики. Это никак не влияет на вашу способность поладить друг с другом, но каким-то образом это совпадение вкусов связало Ану и меня. Я знала, что она тоже сбиралась заказать яйца бенедикт.
— Как бы там ни было, я видела, что ты закрутила с Джимом из спортзала, но я не знаю, что произошло потом.
— О, я полагаю, что дальше это никуда не зашло, потому что сегодня утром он прислал мне сообщение.
— Сейчас одиннадцать часов.
— Знаю. Я подумала, что все происходит слишком быстро. Но это мне льстит, — сказала Ана.
— Что вам принести? — Официантка, которая подошла к нам, не была той, которая всегда нас обслуживала. Она была старше и опытнее.
— О, привет! Кажется, мы раньше не встречались. Я Ана.
— Дафна, — официантка представилась, но она явно была не так заинтересована в дружбе с нами, как на это надеялась моя подруга.
— А что случилось с Кимберли? — спросила Ана.
— Наверняка не скажу. Я просто заменяю ее на один день.
— Ага. Ладно, мы облегчим вашу работу. Две порции яиц бенедикт, и мне такой же чай со льдом, как у нее, — сказала я.
— Сейчас принесу.
Как только она отошла, мы с Аной вернулись к прерванному разговору.
— Я думала о том, какое решение принять, — начала Ана, предлагая мне свой чай со льдом, пока я ждала свой. Я отказалась, так как знала, что, стоит мне выпить немного ее чая, она воспримет это как разрешение выпить немного моего. И она выпьет весь мой чай со льдом. Я достаточно давно ее знала, чтобы понимать, где следует установить границы и как сделать это, чтобы Ана не заметила.
— Ну и?
— Я думаю о радикальном шаге.
— Радикальном? Должно быть, это хорошо.
— Целибат.
— Целибат?
— Целибат. Жизнь без секса.
— Нет, я знаю, что это значит. Я просто не понимаю, почему.
— Видишь ли, мне это пришло в голову сегодня утром. Мне двадцать шесть лет, и прошлой ночью я напилась до такой степени, что не могу сказать точно, переспала я с кем-то или нет. Пожалуй, это уже похоже на поведение шлюхи. Это предел.
— Ты не шлюха. — Я не была на сто процентов уверена, что это правда.
— Ты права. Я не шлюха. Пока.
— Ты могла бы просто перестать пить. — У меня были интересные отношения с выпивкой. Пить или не пить — для меня это не имело значения. Хотя большинство людей придерживалось исключительно либо одной политики, либо другой. Ана принадлежала к «лагерю» пьющих.
— О чем ты говоришь?
— Ты меня поняла. Перестань напиваться.
— Совсем?
— Прекрати. В моих словах нет ничего абсурдного. Немало людей, которые вообще не пьют.