И я, конечно же, согласилась. Не ради себя, нет. Я согласилась ради отца, ведь отказать королю – равнозначно поставить подпись под заявлением об отказе от актуального светского положения в обществе и всех сопутствующих благ. Мне то что, я замуж выхожу, а вот мой любимый папочка... Да была бы моя воля, я бы убежала из этого зала, из дворца, из столицы Каританы – Раммана, из самой Каританы! Но я всего лишь склонила голову перед Его Светлейшеством и сказала, что для меня участвовать в организации праздника – большая честь и я с радостью примусь за доверенное мне дело.
– Ну вот и хорошо. Я не сомневался в вашем благоразумии, дарина Катарина. – ну вот, король подтвердил мои рассуждения, и я мысленно вручила себе медаль за проницательность. – Пожалуй на этом все. Дарины, можете быть свободны, встреча с Советом состоится завтра утром.
Сразу после того, как Его Светлейшество покинул зал, я, не мешкая, первой попрощалась со всеми и тоже ушла. Но не успела сделать и нескольких шагов по коридору, как меня окликнули:
– Дарина Катарина! – голос, привыкший командовать, сопровождали быстрые шаги. Я развернулась и склонила голову в приветствии. Кронпринц небрежно задал вопрос, уже зная, что я ему отвечу: – Дарина, надеюсь, вы не спешите?
– Нет, Ваша Светлось. – вполне спокойно ответила я, хотя и была крайне раздосадована, что оказалась не достаточно быстрой и не успела уйти.
– Дарина, давайте без «вашей светлости», мне трона не видать еще как минимум лет двадцать, так что... – высокомерное лицо Райнхольда исказила ироничная усмешка, но глаза по прежнему оставались холодными и надменными. Впрочем, продолжил он намного мягче: – Я понимаю, что мой отец отпустил вас и остальных, но я считаю, что будет уместно, если все причастные к организации соберутся на небольшое совещание прежде, чем предстанут непосредственно перед Советом. Так что будьте добры прийти в Белый зал через полчаса.
Твердыми шагами кронпринц удалился в недри дворца, не обернувшись ни разу. Он тоже знал, что отказать я не посмею. И лишь когда ко мне подошел лакей и спросил, может ли он мне чем-то помочь, я заметила, что мои руки были сжаты в кулаки настолько сильно, что аж костяшки пальцев побелели, а ногти впились в ладони оставляя красные следы на коже. Вежливо улыбнувшись, я попросила провести меня в Белый зал на встречу с остальными, уверенная в том, что это был не последний сюрприз, который мне преподнесут боги сегодня.
Не смотря на то, что я пришла заранее, все уже были в сборе: дарина Леонор – дочь министра иностранных дел; дарина Верена – дочь министра по образованию; дарина Белинда – дочь одной очень знатной дамы и племянница дары Зельды из Совета. Хоть последняя и выглядела, как тринадцатилетний ребенок, на самом деле она была старше меня на год, а значит уже справила совершеннолетие и имела больше шансов получить место в Совете уже в этом году... Ну и, естественно, присутствовали Юджин с Райнхольдом.
С моим появлением в зале воцарилась тишина. Нехорошая такая. Дарины смотрели на меня враждебно. Впрочем, а на что я рассчитывала? Помимо места в Совете, на кону, в виде приятного бонуса, имелись два самых известных ловеласа королевства. Так что даже несмотря на то, что о моей предстоящей свадьбе все знали, дружелюбия от девиц ждать не приходилось. Гробовая тишина, разбавляемая звонким эхом моих шагов, продержалась ровно до того момента, когда я подошла ближе к будущим «коллегам», расположившихся на диванчиках, обтянутых белой парчой. Слово взял Юджин, слегка пренебрежительно и лениво:
– А мы вас заждались, дарина. Думали уже начинать. – протянул он и насмешливо посмотрел мне под ноги, потом так же лениво перевел взгляд и задержал немного дольше, чем следовало бы на довольно внушительном бюсте Леонор.
Уважительно склонила голову перед кронпринцем, на что он мне лишь холодно кивнул, и присела на одно из изящных кресел у стены, что присутствовали в каждом зале: юным даринам и мудрым дарам нужно было время от времени отдыхать во время различных мероприятий. Откинувшись на мягкую спинку, я посмотрела на белый с серебром потолок. Красиво. Необычно... Так же необычно и раздражение, что иголкой кольнуло после слов Юджина. А потом еще и этот оценивающий взгляд на грудь Леонор...