Эпилог
Осень в этом году выдалась дождливой. Но ничего, камин и книги меня ещё никогда не подводили и исправно скрашивали серые (во всех смыслах) будни. К тому же, теперь времени на праздное времяпровождение почти не оставалось, а забот, наоборот, добавилось: дела княжества, разоренного подготовкой к перевороту, требовали внимания ничуть не меньше, чем просмотр бумаг и реестров за прошлые годы, что я нашла в своем новом доме. Управлять княжеством было непривычно, но, что бы там не говорил король, образование мне дали хорошее, а подобрав толкового казначея и управляющего (оба прошли серьезную проверку моим отцом и Кригером), было даже интересно.
Зимой, сразу после Солнцестояния, когда всё немного успокоилось, были подписаны бумаги, подтверждающие мое происхождение. Общество отреагировало неоднозначно: кто-то принял эту новость в шутку, кто-то проигнорировал (лишь бы в Каритане и дальше жилось хорошо), а тех, кто уж очень явно обрадовался вдруг нашедшемуся наследнику Регельрехта, хорошо проверили как подопечные дара Рольфа, так и Тайная Канцелярия – сообщников Лаутеров и Хельмутов до сих пор вылавливали с остервенением.
Тогда же я получила все бумаги на княжество Гренц. В особенности меня порадовало свидетельство о смерти мужа. Знаю, подобное заявление уж никак не украшает девушку и вдову, но что правда – то правда. И я не врала королю, когда говорила, что любила Иена. Когда-то я испытывала к нему самые настоящие, светлые чувства. А потом... Я не знаю, что случилось раньше: заметила в нем гнильцу или начала видеть во снах совсем другого мужчину?
Впрочем, эти мысли я старалась гнать от себя подальше, хоть и получалось откровенно плохо. А все потому, что Юджин после бала со мной больше ни разу не поговорил. В первый и последний раз я его увидела во время пресловутого разговора с участием Райнхольда, короля и моего отца. Юджин присутствовал как доверенное лицо кронпринца, его правая рука и будущий Первый Советник.
Он с каменным лицом пробыл всё время беседы. Посмотрел на меня один единственный раз – когда я рассказала об обряде с Иеном. По его глазам прочитать что-либо было невозможно, но мне почему-то показалось, что смотрел он с неодобрением. С чего бы? Потому что я сухо говорила о покойном муже, или осуждая самого Иена? Но после этого отвернулся и больше никак не проявил свой интерес.
Кронпринц, наоборот, возмущался, зло иронизировал и всячески пытался показать, что договориться о добровольной передачи трона моему отпрыску будет невозможно. Но на него, как и на его отца, подейстовали «волшебные» слова о королевских Регалиях и Книге. Хотя, скорей всего, склонить чашу весов на свою сторону мне помогло напоминание о нерушимой клятве ландскнехтов.
Да, будет трудно. Но не я затеяла всё это. Если бы Дамир тогда разобрался с Хельмутами, а не понадеялся на закон о запрете сплетничать, то ничего бы и не случилось. Ни моя мама, ни я, не стремились вернуть трон, хотя сам факт, что каждая в свое время рассматривала подобную возможность, я не могу отрицать. Да, план для этого действия существовал и каждый наследник Регельрехта вносил в него коррективы согласно действующей ныне политической ситуации, но никто не спешил приводить его в действие. Мой пра-пра-прадет оставил завещание всем своим потомкам, в котором говорилось, что осуществить план можно только тогда, когда действующий король окажется неспособен сохранить давние тайны и они станут известны общественности, что повлечет к неминуемому бунту народных масс и, соответственно, гражданской войне, которой мудрый монарх обязан не допустить. И вот, именно на мою долю выпал этот тяжкий рок, и всё благодаря слепой вере Дамира в закон, что запрещает сплетни. Было бы смешно, если бы это произошло с кем другим, в другой стране, в другое время…
Отец участие принял минимальное – обеспечил лучшими учителями, но не пожелал вникать в обязанности, навязанные венценосным предком. В основном «адаптация» плана легла на плечи Кригера, чья община вот уже второе по счету столетие поддерживает мой род. И мы справились: я стала княгиней далеко не маленького княжества, а один из моих детей займет трон. Можно было, конечно, настоять на том, что бы Каритана уже поменяла правителя, но... Мне не хотелось брать на себя такую ответственность. К тому же, даже самые верные фанаты настоящей ветки королей – Регельрехтов – скорей всего не восприняли бы адекватно женщину на троне.
К сожалению, выбросить из головы Юджина, даже зная, что он играет за «соперника», и что для него я – лишь преграда на пути к своим амбициям, было практически невозможно. В том, что будущего у нас нет, я была полностью уверена: чувство его достоинства не переживет подобного неравенства: принцесса из древнего рода и он – сын министра. Мне на это наплевать, но за те несколько недель, что мы тесно общались в рамках подготовки к празднику, я поняла многое о нём. В особенности тот момент, что у меня было больше шансов быть с ним вместе, пока меня считали обычной дариной. Сейчас же мои шансы стремятся к нолю.