– Рина, прошу тебя, будь терпимее, это не твое решение и не тебе его отменять.
– Я понимаю, отец, и, поверьте, сделаю все возможное, чтобы мои чувства не отразились на совместной работе.
– Уповаю на твой здравый смысл, дитя мое. – руки советника сами собой потянулись к пергаменту, что могло обозначать лишь одно: разговор окончен. Встрепенувшись, отец опять посмотрел на меня, словно вспоминая, кто я и что здесь делаю: – Можешь быть свободна, Катарина. Ступай домой, если на сегодня Его Светлость вас уже отпустил.
– Да, отец, нам позволили заниматься своими делами до завтра. – я поднялась с кресла, и только на выходе обернулась: – До вечера, отец.
Ответа я не получила – папа был полностью погружён в чтение. Ступая по мягкому ковру коридора, я задумалась: кто нас слушал? О да, первое правило, которое отец вбил мне голову гласило, что суть всех бесед, что проходят во дворце, рано или поздно доходят в нужные уши. Кому интересно знать, что я думаю об этом фарсе с подготовкой? Конечно, я не верю, что Совету вдруг понадобилась помощь детей первых людей королевства. Значит, переведя разговор на Джинни, я поступила правильно. А если нет... Ну что ж, папа вечером просветит.
Отец вернулся домой поздно, я даже успела поужинать и удобно умоститься в кресле перед камином с бокалом арбанского сока. О возвращении дара Рика меня известил слуга и я, выждав для уверенности полчаса, направилась к нему в кабинет. Переодетый в домашний костюм, состоящий из мягких шерстяных брюк и теплой рубашки, родитель сидел за столом и просматривал очередные депеши.
– Ну, как там дарина Эстер? – спросил он у меня вместо приветствия, на что я лишь пожала плечами. И так все сам знает, что я еще могу добавить? – Так что там у вас с этой затеей?
– С организацией?
– Угм. – не отрывая глаз от текста пробурчал он. Хоть и казалось, что он не сильно обращает внимание на меня, на самом деле слушал он внимательно. Такая родовая способность – качественно делать несколько дел сразу.
– Ничего. Не нравится мне все это.
Дочитав последнюю строчку и написав скорый ответ на обороте, дар Рик поднял на меня голову и смотрел в ожидании.
– И что же тебе не нравится, Рина?
– Ничего не нравится. – скривилась я так, за что воспитанной дарине могло сильно влететь, – Вся вот эта ситуация...
– Да и компания. – дополнил он мою мысль. Благодарно посмотрев на отца я кивнула и мысленно поблагодарила богов за то, что у меня он есть. – И чем же тебе не угодила компания?
– Ничем, отец. Просто мне с самого начала показалось странным, что нас вызвали к самому королю. Насколько я знаю, это не одно из тех дел, которым Его Светлейшество сильно интересуется. Обычно подбором помощников занимаются сами председатели совета, но уж никак не королевская семья вместе с министрами.
– Это все?
– Нет. Еще меня удивляет сам выбор молодых людей. Это все на подбор отпрыски министров да советников! Ну скажи мне отец, когда при дворце столь знатные наследники занимались подобным?! Почему именно мы? А это заявления, что по окончанию праздника, особо отличившиеся могут получить место в самом Совете или остаться при дворце. Единственная, кому это нужно – Белинда, поскольку родители в политике не замешаны, а вот тётушка в Совете и заседает. Бел и без королевского наставления в этом году помогала бы в организации.
– Хм... какие глубокие суждения. – я тихонько фыркнула, тем самым заставив улыбнуться отца, – Сама понимаешь, была бы в этом опасность, я бы не позволил тебе во всём этом участвовать.
– Все таки ты знал, Знал! Почему же ты столь рьяно отрицал твою причастность к этой организации?
– Не сказал, потому что у тебя должна была быть натуральная, а не наигранная реакция на предложение короля и кронпринца! От этого многое зависело! Мое положение при дворце и, скорей всего, моя жизнь! – дар Федерик откинулся на высокую спинку стула, посмотрел на меня и, тихо, едва слышно, добавил, – И твоя жизнь тоже.
– То есть, отказаться я не смогу? – отец ничего не ответил, но по взгляду и так все было понятно, – Есть хоть какая-то возможность не участвовать в этом?
– Ты и сама понимаешь, что единственный выход... не выход вовсе.
– Папа, ты мне ничего не хочешь сказать? – пока ещё не сформировались глупые подозрения, лучше уточнить.