Карета оставляла на сером гравии следы от колес. Остановившись у самой лестницы, ведущей к главному входу замка, мы с Оли с подобающей грацией вышли на свежий воздух морозного утра. Темно-зеленая дорожка ковра, устилавшего лестницу, глушила стук наших каблучков. Один из пажей уже ждал у входа и дрожал, словно осиновый лист, но героически пытался это скрыть. Учтиво поклонившись, он пригласил нас следовать за ним.
Оказались мы в небольшом зале с длинным столом посредине. Все места были уже заняты, пустовало одно единственное – мое. Сердце упало в пятки. Верх неучтивости и вопиющее нарушение этикета приходить на завтрак позже его Светлейшества!
Присела в глубоком реверансе, настолько глубоком, что боялась, что без помощи не смогу подняться.
– Дарина Катарина, – отозвался король, – Проходите, не стойте в дверях. Не доведи боги простудитесь.
Король Дамир не сердился. Был вежлив и учтив. От этого сердце мое вообще биться перестало. Нервно сглотнув, я все же поднялась, оставив согнутой только голову, и произнесла:
– Прошу прощения, Ваше Светлейшество, мое опоздание не делает мне чести, но оно ни в коем случае не является признаком неуважением к Вам и Вашим высоким гостям. Прошу простить меня, видят светлейшие боги, опоздала я не со злого умысла.
– Принимаю ваши извинения, дарина. Впредь, пожалуйста, учитывайте к кому вы приглашены. – недовольно заметил король.
– Да, Ваше Светлейшество, я буду более внимательна. – пролепетала я, проходя на свое место. Оли, следом за мной. А в голове только одна мысль: «Могло быть и хуже».
Дело в том, что наш король тот еще фрукт. Он может серьезным тоном похвалить, а может и ласковым словом на виселицу отправить. Прерванный разговор возобновился сразу после того, как я заняла свое место. Говорили в основном о погоде, хвалили поваров за умение приготовить и красиво подать блюда, о приближавшемся праздника Солнцестояния. Всё как обычно. Я, до сих пор красная, словно рак, уткнулась носом в свою тарелку, жевала гренки с джемом из керайи и участь в разговоре не принимала... до того самого момента, как Его Светлость Райнхольд не обратился напрямую ко мне:
– Дарина Катарина, не хотели бы вы рассказать нам что либо из жизни в провинции?
Едва не подавившись куском, я подняла глаза на кронпринца. Сидел он с правой стороны Его Светлейшества, то есть достаточно далеко от меня. Из этого исходило, что вопрос слышали все и тихонько замять разговор не получится. Злость начала медленно подниматься наружу, но я сдержалась, несмотря на то, что и сам Райнхольд, и сидящий справа от него Юджин, ехидненько улыбались. Оглядев всех присутствующих на завтраке, я увидела устремленные на меня взоры и поняла – меня хотят унизить. Уже унизили, тонко намекнув о моем проживании вдалеке от столицы. И все это – с легкой подачи друга детства.
– Что именно хотели бы вы услышать, Ваша Светлость? – совладав с собой спросила я, невинно хлопая глазками.
– Да что угодно, дарина. Что-то забавное. Если там вообще что-либо происходит.
Сидевшая неподалеку дамочка прыснула в кулак, впрочем на лицах остальных участников сего мероприятия заиграла улыбка – где скептическая, где язвительная, а кое-где и сочувствующая.
– Ваша Светлость, я с удовольствием расскажу всем присутствующим одну историю. Не знаю, насколько она может показаться забавной, но в свое время она произвела фурор в городке, возле которого у моего отца, дара Федерика, находится поместье.
Скептических улыбочек стало больше, но на них я уже не обращала внимания – мне было достаточно увидеть, что одна из них померкла, а в глазах того человека появилась тревога.
– Что же Вы дарина молчите тогда? – поддел меня кронпринц, – Или боитесь, что вас поднимут на смех?
«Конечно поднимут. Только не меня» подумалось мне и пришлось опустить голову, чтобы никто не увидел злорадства на моем лице.
– Что Вы, Ваша Светлость, я не боюсь. Тем более я не думаю, что присутствующие здесь благороднейшие дары и дарины станут высмеивать провинциальную девушку, – скромно улыбнулась но, уловив тяжелый взгляд Юджина, сразу же отвернулась.– Знаете, у нас в городке осенний сезон балов является одним из самых ожидаемых: как раз в это время велика возможность встретить на очередной вечеринке приезжего с Ишшалиины молодого человека. Не мне вам рассказывать, как у них устроены матримониальные взаимоотношения, поэтому большинство благородных юношей – девушек не отпускают ни под каким предлогом в Каритану, да и из собственного дома тоже – пытают счастья у нас в Говере и других приграничных городах. К юношам их законы более лояльны, что и позволяет последним путешествовать по странам, даже тем, которые не следуют заветам великого пророка Амрисса...