– Дарина Катарина! – окликает меня кто-то. Повернувшись на голос, я увидела, как сквозь толпу ко мне пробирался Альберт: – Такая честь Вас видеть! Вы сегодня прелестно выглядите.
Альберт, как и я, не спешим фамильярничать. Особенно здесь. Слишком много людей. Слишком много свободных ушей и зорких глаз. Альберт – мужчина, и может позволить себе многое, но я – чужая невеста, мне не могу вести себя слишком свободно под постоянным надсмотром напыщенных дар и не менее заносчивых дарин. Пойдут слухи. Впрочем, именно из-за слухов я здесь. Только мне их нужно собирать, а не давать повод новым.
– Дарин Альберт, – приседаю в книксене, – Благодарю. Я тоже рада, что мы с вами встретились.
– Как вы находите этот вечер, дарина?
– Превосходно, дарин! Признаюсь, в прошлый раз, присутствуя на приеме у дара Ирвина, я была слишком юной, чтобы по достоинству оценить размах! А сегодня... мне было сложно подобрать слова, чтобы выразить собственное восхищение хозяевам приема! – говорить о чем-то другом, более откровенном, было не возможно. С Алом хотелось быть искренней, но мне следовало быть очень внимательной и серьезно оценивать каждый свой жест, каждое слово, каждый взгляд. Права Софи, мне нужно взять себя в руки. Я не могу позволить очернить репутацию отца.
Положение спасла музыка, разлившись сначала нежным ручейком флейты,. К ней присоединились скрипки и цитры, недавнее изобретение заграничных музыкантов – гармониум, а за ним в игру вступили фаготы.
– Разрешите пригласить Вас на танец, дарина? – конечно, я согласилась и мы присоединились к уже танцующим парам. Как только мы закружились под звуки музыки, Ал спросил: – Катарина, что происходит?
– Я не знаю... – тихо ответила и почувствовала, что он напрягся. Разговаривать на серьезные темы не стоит: даже если из-за музыки и разговоров разобрать тихий шепот будет невозможно, многие умеют читать по губам. По крайней мере отец говорил, что большинство из тех, кто служил, умеют. Поэтому и рисковать не стоит.
– Рина, возьмите себя в руки. – Ал повторяет слова Софи, в его глазах плещется тревога, не фальшивая, как у большинства. – На вас лица нет. Это.. Это все из-за Джинни?
– Дарин Альберт, уж мне вы можете поверить, что такое мелкое недоразумение, как ваш брат, не сможет мне испортить настроения.
Ответа не получила потому, что как только я закончила фразу – закончилась и музыка. Альберт поклонился и, взяв меня под руку, мы направились к диванчикам, которые стояли у стен. Поймав по пути лакея, Ал взял два бокала с мужского подноса и протянул один мне.
– Дарин Альберт... – попыталась возмутиться я, но взглянув в глаза друга, так похожие на глаза своего брата, молча отпила глоток. Вино, всего лишь вино. Крепкое и пряное, с земляничным послевкусием.
– Какой интересный вкус. – осторожно замечаю я, на что незамедлительно получаю ответ:
– А это чтобы у юных дарин при поцелуе с отважными и мужественными дарами оставалось только хорошее впечатление. Правда ведь, что земляника лучше ассоциируется с романтикой, чем чеснок? Чудесный вечер, дарина, не находите? – все на одном дыхании говорит.
Внутренне холодея я поднимаю голову. Теперь на меня смотрят две пары одинаковых глаз. Только в одних читается сопереживание, а в других горит огнем задор и жажда веселья.
– Юджиин... – как-то слишком угрожающе шипит Ал, но старшему брату на это наплевать:
– Дарина Катарина, Вы не рады меня видеть? – не понижая голос, интересуется Джиннни.
– Чудесного вечера, дарин Юджин, – усмехнувшись и не сводя с меня своего орехового взгляда, «друг детства» едва прикасается губами к шелковой перчатке. Ладонь словно окунули в кипяток. Испугавшись своей реакции, особенно понимания того, что моё лицо через мгновение станет пунцовым, едва слышно извинилась и, выдернув ладонь, стала пробираться сквозь толпу к выходу на веранду: срочно нужен свежий воздух.
На веранде почувствовала себя немного лучше, но дышать всё равно было нечем. Отодвинулась подальше от стилизованного под высокую вазу с цветами камина. Бутоны на тонких металических стебельках сделаны из керамики и щедро спрыснуты маслом чайной розы, и, если отключиться от реальности, кажется, что находишься в саду. Вдыхая полной грудью приторный запах, попыталась успокоиться. «Никто не сделал даже полнамека на что-то недопустимое. Так чего же так часто бьется сердце?». Похоже, я всё же немного забылась: открыв глаза я увидела стоящего возле меня Юджина, на чьих губах играла вся та же ироническая насмешка.