– Понятия не имею… – прошептала я, в то время, как буквально плавилась от его прикосновений, ощущая жар рук даже сквозь плотное платье и рубашку. – Да и какая тебе разница, Юджин?
Его руки плеч переходят на шею и, несмотря на стоячий воротничок, таки достигают открытых участков кожи практически у самих волос. Я вздрогнула, а его пальцы начали ласково поглаживать мой затылок и нежную кожу за ушками. Едва не заурчала как кошка:
– Джинни, прекрати… Зачем ты это делаешь? – он склонился совсем близко, я почувствовала его дыхание на своих волосах и тихий шепот:
– Я уже говорил, что мне нравится, когда ты меня так называешь. – его губы нечаянно коснулись мочки, и меня опалило жаром. Все мурашки, до этого странствующие по телу, сосредоточились в районе живота. Судорожно вдохнула и облизнула губы, что не скрылось от моего мучителя, – Я буду продолжать делать тебе этот расслабляющий массаж... – его губы вновь касаются мочки, а мне все больше хочется повторить тот грубый поцелуй, которым он меня истязал этой ночью. Это воспоминание отрезвляет, но я стараюсь не подавать вид. – Так что? Ты все еще помолвлена?
– Джинни... – говорю с придыханием, боковым зрением замечаю, как расплывается на его лице довольная улыбка, и продолжаю томным голосом: – ...это не твое дело.
Руки на моей шее застыли. Потом слегка сжались, словно Майер боролся сам с собой, раздумывая: задушить меня прямо сейчас, или можно пока еще подождать?
– Так значит? – спросил он и, сменив локацию, поднял мое лицо, чтобы увидеть озорную улыбку. – Я ведь могу и приказать...
– Угрожаешь? Зря. Я все равно ничего не скажу, пока ты мне не признаешься в своих мотивах. – «даже так?» говорит мне его поднятая бровь. Я улыбнулась. – Мне надоело, что за меня все и всё решают. Так что в этом случае, думаю, будет честно, если ты мне расскажешь, что собираешься делать с этой информацией.
– Если я скажу, что в случае твоей свободной руки, я хотел бы попытать счастья?
– Насмешил! – я рассмеялась, но потом спокойно сказала: – Не верю ни одному слову.
– А я между прочим был серьезным. – сердце пропустило удар, но по лицу проскользнула ирония. –Если если ты не решишься рассказать все сейчас – я все равно до сегодняшнего вечера буду в курсе. У меня есть свои методы получать нужные сведения.
– Удачи, дарин. – улыбнувшись, отвернулась от соблазнительных ореховых глаз, наложила себе в тарелку несколько кусочков тушенного с овощами кролика.
Мысленно подхихикивая над Майером, я с аппетитом доела мясо и овощи, чем заслужила его одобряющий взгляд. Попивая вино и ожидая десерта, пыталась гнать от себя мысли о его недавних словах. Конечно, принимать на веру, что Джинни действительно может предложить руку, сердце и защиту – глупо. Хоть он не является человеком, легко разбрасывающим подобные заявления, но, кто знает, может, он использовал эту фразу, чтобы затащить других дарин в постель? С другой стороны, мне было бы только на руку, если бы он говорил на полном серьезе о помолвке. Да, это значительно облегчит мне задачу, но, к сожалению, на самой помолвке дело не решится: нужно дойти до логического завершения, того, где мы стоим у алтаря и приносим клятвы, и чем быстрее – тем лучше.
– О чем задумалась? – его голос вырвал из раздумий. Настороженно зыркнув, промямлила в ответ:
– Да так... о празднике, нарядах, гостях и об организации. Мне тревожно: успели ли мы все сделать?
– Собираешься к даре Софи?
– Если она сможет принять меня сегодня после обеда.
– Ммм... А портные?
– Нет, с ними у меня встреча завтра, а сам наряд доставят непосредственно перед праздником.
– Не поздно ли?
– Откуда такой интерес? – сузила я глаза.
– Я здесь все же для твоей безопасности. Это во-первых. А во-вторых, волнуюсь, чтобы у тебя было все хорошо. Нам, мужчинам, намного проще: выбери цветовую гамму и закажи маску. Это у маленьких дарин переживания по поводу фасона, нарядности, драгоценностей...
– Вот слушаю тебя, и мне смешно становится. Говоришь о маленьких даринах, а сам заставляешь меня к такому взрослому и серьезному дяде по имени обращаться. – оба улыбнулись, словно не прошло так много лет с тех пор, как мы были действительно друзьями. Стало грустно. А тут такая атмосфера дружеская... Я и решилась: – Юджин, это, конечно, не мое дело, но... я хотела у тебя спросить, почему ты разорвал помолвку с дариной Милли? – вопросительно на него посмотрела. Майер и дальше улыбался, только взгляд его говорил о том, что он на грани бешенства. Кажется, это закрытая тема.... – Конечно, ты не обязан ничего говорить. Это личное, я понимаю...