Мы стали частью – органической, активной, живой, желаемой частью – единого целого. Всякий сепаратизм, всякое отделение от революционной России считалось абсурдным, бессмысленным. Для чего? Где мы найдем больше того, что теперь мы имеем в России? Где во всем мире есть такой широкий, демократический, всеохватывающий строй? Где есть такая неограниченная свобода слова, собраний, организаций, как в новой великой революционной державе? Где есть обеспечение права всех угнетенных, униженных и эксплуатируемых, как не в новой России»[98].
Абсолютным торжеством таких настроений стали итоги работы Всеукраинского национального конгресса (съезда), состоявшегося в Киеве 6–8 апреля 1917 г. Обсудив наиболее животрепещущие проблемы переживаемого момента, делегаты пришли к единодушному заключению:
«1. Согласно историческим традициям и современным реальным потребностям украинского народа съезд считает, что только широкая национально-территориальная автономия Украины обеспечит потребности нашего народа и всех других народностей, живущих на украинской земле.
Что такое автономное устройство Украины, а также и других автономных краев России, будет иметь полные гарантии в автономном строе.
Потому единой соответствующей формой государственного устройства съезд считает федерацию и демократическую Республику Русскую.
А одним из главных принципов украинской автономии – полное обеспечение прав национальных меньшинств, проживающих на Украине»[99].
Считая свои планы ограниченной, «мягкой» децентрализации государства назревшими, справедливыми, конструктивными, не угрожающими целостности России, руководство Украинской революции всячески доказывало, что шаги центральной власти навстречу предполагаемой национально-территориальной автономии отдельных национальных краев и областей не только не будут иметь негативного, тем более разрушительного последствия, а наоборот – будут вызывать всевозрастающие симпатии, авторитет центра, доверие и тяготение к нему, вести к превращению окраин, получающих демократическое самоуправление, в прочную опору новой власти, нового строя.
Руководство Центральной рады с первых же дней революции предприняло довольно энергичные усилия, чтобы убедить Временное правительство, политические силы России в своей абсолютной лояльности новому, республиканскому строю, в его полной поддержке, готовности вносить свой вклад в закрепление демократии, в масштабах всей страны.
Не будучи сторонниками радикализма, форсированных, тем более – силовых методов достижения цели, стремясь к максимальной легитимности, почти к «стерильности» своих действий, руководители Центральной рады предлагали решить назревавший вопрос автономии Украины постепенно, поэтапно, надежно подготавливая широкое общественное мнение к адекватному восприятию намечаемых изменений.
Так, направив в середине мая 1917 г. делегацию в столицу, украинские лидеры обратились к Временному правительству и Исполкому Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов со специальной декларацией – докладной запиской. Создается впечатление, что Центральная рада не столько требовала законных прав для Украины, сколько извинялась за то, что ход событий, настроения масс вынудили ее обратиться к высокому руководству, «потревожить» его: «Украинская Центральная Рада как представительный орган в организованной украинской демократии до сих пор играла, да и сейчас играет, сдерживающую и направляющую в организованное русло роль.
Но она могла и может это делать только до того времени, пока эта организация идет в контакте с естественным развитием народного движения. Если в силу чего-либо она должна будет прекратить или даже утратить свою организационную деятельность, она будет снесена стихийным потоком»[100].
Руководители Украинской революции стремились убедить официальный Петроград в том, что они его союзники, что их беспокоят спокойствие и порядок в крае в той же степени, как и столичное начальство. И обращение к правящим инстанциям продиктовано прежде всего стремлением не выпустить взрывоопасную ситуацию из-под контроля: «Мы берем на себя смелость обратить самое серьезное внимание Временного правительства, Совета рабочих и солдатских депутатов и всей российской демократии на современное положение вещей и призываем пойти нам навстречу в решении нашего тяжелого, ответственного задания – направления украинской стихии по такому руслу, которое не только не помогало бы усиливающейся брани, а наоборот, помогло бы организации сил всей России…» [101]