– Что это за ребенок? – повторила Тень.
– Я не знаю…
– Тр-р-р-рынь!
Новорожденный успокоился и стал издавать равномерный звон.
– Тр-р-р-рынь!
– Что происходит? – Виктор услышал себя словно издалека, через слой ваты в ушах.
– Ты просыпаешься, – ответила Тень. – Нашей сделке конец…
Тр-р-рынь! Тр-р-рынь!
– …прости
На дисплее телефона высветилось: “Папа”. Виктор поспешил ответить.
– Алло!
– Сынок… сынок, приезжай скорее…
И короткие гудки.
* * *
Виктор плохо помнил свою маму. С тех пор, как ее не стало, прошло много лет. Семейные фотографии давно пылились где-то в гараже. Виктор точно знал место, но все не решался заглянуть в альбом.
Единственным шансом снова окунуться в прошлое были похороны отца.
Как папа и просил, ему приготовили место рядом с женой. На это у Виктора было целых полгода, пока рак медленно забирал свое.
После той страшной ночи, когда отца увезли с болью в животе, кошмары прекратились, но последний из них остался в памяти ярким пятном. Виктор тщетно пытался понять, что стояло за калейдоскопом мрачных образов. Ровно до тех пор, пока не увидел надгробие.
С выцветшей фотографии на юношу смотрела женщина из сна.
Все встало на свои места. Той ночью он пустил в дом собственную мать. Левая половина ее тела была покрыта ранами. У отца после аварии остался шрам на правой руке.
А ребенок, которого Виктор забрал из маминых рук, – это он сам. Подсознание пыталось сообщить, что скоро не останется никого из родных.
Догадка поразила юношу, но дальше – ничего не произошло. Жизнь постепенно вернулась в обычное русло. Год за годом Виктор ставил цели и добивался их. Окончил институт, нашел работу, обзавелся семьей. Мысли почти перестали возвращаться к кошмарам. В конце концов, дети – очень впечатлительные создания, особенно когда теряют родных.
Голову забили новые переживания: когда платить по счетам, что подарить Насте на годовщину, сделал ли Пашка уроки, и с кем это он говорит посреди ночи…
Виктор прислушался. Из соседней комнаты отчетливо донесся детский голос:
– Почему ты пришел?
Аккуратно, чтобы не разбудить жену, Виктор встал с кровати и подкрался к двери. Приоткрыл створку и заглянул внутрь. Над Пашкой высилась человеческая фигура.
– Забрать тво… ю м-мать!
Ребенок изумленно наблюдал за тем, как отец накинулся на загадочный силуэт, недавно залетевший в окно.
– Витя! – изо всех сил сипела Тень.
Мужчина пытался попасть по наглой бесформенной роже, но кулаки словно месили густой кисель, не оставляя повреждений на ночном теле.
– Не трогай моего сына!
– Витя, остановись!
Тень могла бы моментально убить соперника, но ей мешало человеческое сострадание. Когда беззащитный ребенок жертвует психикой ради отца, невозможно оставаться убийцей.
Вместо того, чтобы отбиваться, силуэт крепко обнял мужчину и слился с ним. Виктор откинулся на спину и потерял сознание под испуганные крики сына. Больше в комнате никого не осталось.
Ночь искала новую жертву. Голод опять мучил безжалостную, порождая миллионы Теней по всему миру. Они расползались по городам, словно щупальца огромного Кракена, готовые причинять страдания, забирать жизни.
Виктор летел, не чувствуя тела. Он был необъятным и в то же время – лишь частью целого. Злость подстегивала его. Мысли путались за шумом чужих голосов. Так звучали человеческие страхи – море возможностей для луноглазой гиены. Пробраться в телефон дурной вестью, заползти в сон к ребенку, устроив настоящий кошмар, разорвать к чертям многолетнюю аневризму – все для того, чтобы прокормить Ночь.
Среди одинаковых домов показался до боли знакомый балкон. Виктор спикировал к нему, приняв человеческий облик.
Ох, как не нравился ему этот дурацкий цветочный узор на портьерах. Хотелось чего-то мальчишеского, с машинками или Дартом Вейдером. Только отец не позволял менять то, что выбирала мама.
Тень зашла внутрь. Под одеялом лежал ребенок лет семи.
Не может быть!
До окна всего пара шагов. Есть шанс убежать.
– Постой, – сказал мальчик.
Пришлось обернуться.
– Кто ты?
Захотелось дать устрашающий ответ. Например: “Я твой кошмар”. Но в один момент Виктор все понял. Он уже разыгрывал эту сцену. Много лет назад. А теперь вернулся к отправной точке. Потому что сны могут все.
Потому что снам плевать на время.
– Не волнуйся, малыш, – Тень присела на уголок кровати. – Я не причиню тебе зла.
Ночь беспокойно дернулась. Что-то пошло не по плану.