Вера медленно встала и побрела по улице.
Вера глядела с перрона вниз на рельсы, блестящие под солнцем, на мусор между шпал. Показалась электричка, загудела, приближаясь к платформе. Вера пристально на нее смотрела.
Электричка остановилась, раскрылись двери. Вера вошла, села у окна.
Вагон постепенно наполнялся людьми.
Напротив, аккуратно расправив широкую юбку, села соседка Ира со своим бессмысленно улыбающимся мужем.
— Верка, ты куда едешь?.. А нас из больницы выписали, — кивнула она на мужа. — Родителей едем навестить…
Вера молча встала и вышла из вагона. За ней с шипением захлопнулись двери. Поезд медленно тронулся.
В кабинете стояли два стола, за которыми работали два следователя — мужчина и женщина. Они работали вдвоем, потому что в районном управлении внутренних дел не хватало помещений. И потом так труднее было брать взятки.
Вера давала показания мужчине.
— Жили мы плохо… — тихим голосом с большими паузами говорила Вера. — Из-за него… Часто возникали скандалы. Он доводил отца, иногда меня бил. Отец сердился… Он делал это нарочно… Ему это нравилось…
— Кому?
— Сереже.
Дверь кабинета медленно раскрылась, и на пороге появился Толик. Вера замолчала. Толик кашлянул и протянул замусоленную бумажку, зажатую и кулаке.
— Здравствуйте, я вот повестку получил по делу Алхим-ченко…
— Фамилия? — спросила следователь-женщина — молодая блондинка, которая до этого молча писала что-то свое.
— Алхимченко…
— Не отвлекайтесь! — сказал Вере ее следователь. — Скажите, отец ваш часто пил?
— Нет.
— Сколько раз в неделю?
Вера пожала плечами.
— Ладно, продолжайте…
Вера молчала. Толик сел на стул рядом с ней и лучезарно улыбнулся своей блондинке. Но она никак не отреагировала, и это ему не понравилось.
— Год рождения? — спросила она.
— 1970 год.
— Образование?
— Десять классов.
— Место работы?
— Повестку жду… В армию…
— Это работа такая?
— Я повестку жду… Временно не работаю!
— Тунеядствуете?
— Нет. Я жду!
Кабинет был довольно уютный. На подоконнике красовались цветы в глиняных горшках, в аквариуме плавали рыбки, на холодильнике стоял гипсовый бюст Ленина, а стену украшал календарь-плакат с популярным артистом-кинорежиссером.
Иногда следователи проводили одновременно очные ставки. Каждый свою. Тогда кабинет напоминал сумасшедший дом, в котором люди говорили все разом и все разное.
— Ну я вас слушаю, — сказал следователь Вере.
— В тот вечер у папы был день рождения. Мы все сидели за столом… Ужинали… Вот…
— Это понятно.
— Ну он бросился на меня с кулаками! Отец вмешался и велел прекратить безобразие.
— Ага, — следователь стал печатать на машинке Верины слова.
В это время Толик, возбужденно жестикулируя и задевая локтем Веру, рассказывал:
— Ну выпили мы, девушки с нами! Тут подходит Чика и говорит… Он за соседним столиком сидел, ну вот, говорит: "Отдай долг!" Я говорю: "Какой долг! Не знаю! Отстань!" А он пристает: "Отдай! Отдай!"
— Чика — это кто? — спросила следователь.
— Вер, Чику как звать? — повернулся к Вере Толик.
— Остапчук. Валера… — подсказала Вера.
— Да! Валера Остапчук! — обрадовался Толик.
— Не отвлекайтесь, — сказал Вере следователь. — Продолжайте.
— Ну тогда Сергей запер его в ванной…
— Отца?
— Да, — кивнула Вера.
— Ну вот, — продолжал Толик. — Остапчук Валера говорит: "Пепельницу дай!" Покурить ему захотелось, а стряхивать некуда. Не в тарелку же… Ну я и кинул ему пепельницу…
— С какой стороны сидел Остапчук?
— Справа.
— Почему же вы бросили пепельницу влево?
— Так он же не сидел за столиком! Он ходил туда-сюда, туда-сюда. Приставал ко мне… А потом покурить захотел.
— Каким образом пепельница попала в щеку Парашиной?
— А я откуда знаю?.. Чика не поймал…
— Ну рассказывайте, — допытывался следователь у Веры.
— Вот… я отца выпустила… Отец повторил свое требование прекратить безобразие… Тогда он стал угрожать ножом…
Дверь в кабинет распахнулась, и мужчина в костюме с галстуком спросил:
— Обедать идете?
— Да! Сейчас! — откликнулись оба следователя. — Подожди пять минут!
— Ага! — Мужчина закрыл дверь.
Верин следователь вытер с лица пот, включил вентилятор на столе.
— Так кто кому угрожал ножом? — спросил он.
— Сережа — папе, — тихо ответила Вера.