- Кр-ролас, собер-рись! Пр-ройдись по кор-ридору! Узнай больше об этой клинике! Пошар-рь ментально! Пока - не могу сильно тебе помочь. Оливер-р от меня далеко, мне тр-ребуется большое напр-ряжение. Я сейчас со Шнобилем.
- Ментально шарить - пока не могу. Пока на это у меня ступор. Очень много сил надо приложить, чтобы заставить себя это сделать.
- Понятно. Отдохни. Пр-рийдет само! - "сказал" вран. - А по кор-ридору, если хочешь - пройдись! Увы, конец связи. До тех пор, пока я не буду с Оливер-ром. Увы, тоже - не по силам. Долго дер-ржать контакт. Здесь - тоже дела... Дер-ржись!
В коридоре Иоганн встретил Математика. Этот полненький человечек добродушно подмигнул ему и сказал:
- А я уже подумал - галюны забрали бывшего журналиста! Рад, что снова тебя вижу.
- Что такое "куп де вита"? - спросил Кролас.
- А-а! - протянул Математик, - Судьба хранит тебя, Журналист! Точно - жить будешь. Это означает - глоток жизни. Тебе дали сильное снадобье, временно спасающее от таракановских мультиков - но проваливающее в безвременье и беспамятство... Из которого безболезненно выходят только молодые и здоровые люди с крепким организмом. Психом ты уж точно теперь не станешь. Тараканову - фига! Но...то, что он втемяшил тебе - осталось.
- Повышенная эмоциональная чувствительность... Что ж! Я к ней уже начинаю привыкать.
- Считай, что легко отделался! Это даже не диагноз, жить с этим сможешь! Считай, что это - дар богов, а не преисподней!
- Гм... Дар богов - в лечебнице?
- Ну... Всякое бывает. Да, журналист! Ты - дважды счастливчик... Прошлый раз Тараканов отменил пирушку, уж не знаю, почему. А сегодня - вечер обязательно будет. С накрытым столом и приглашением всех здесь проживающих. Как специально по заказу, в день твоего воскрешения! - и Математик вдруг замер, задумался, и вдруг резко отстранился. И как-то вприпрыжку побежал в свою комнату - похоже, какая-то творческая мысль его внезапно озарила.
Кролас сел в армчеар комнаты отдыха и обнаружил лежащую близ подлокотника, на тумбе, газету. Без конца и титульной страницы.
Он её развернул. Прочитал: "Завтра состоятся выборы и обязательное голосование за нашего неизменного гаранта спокойствия и процветания, высокоуважаемого мэра нашего замечательного города, Штык Феогнида Соломоновича, многие ему лета! В понедельник состоится торжественное венчание нашего мэра на следующее царствование. Приглашенные уже получили заранее памятные наградные медали в память об этом знаменательном дне".
"Завтра?! Сколько же я продрых в отключке? Около недели? - осознал Кролас. - И, что странно - абсолютно без сновидений!
- "Куп де вита"... Что это означает? - спросил он мысленно у врана, особо не надеясь на ответ.
- Глоток жизни! Тебя спасла санитар-рочка - от мозгового коллапса! Пр-рощай до следующего утр-ра - такие дела, что к Оливерру я попаду не р-раньше! - раздался в голове снова голос врана.
Он отправился назад, в свою комнату. "Надо полагать, что пока ещё мне не крутят новые "астральные мультики". А ночью, до утра я продержусь. Сейчас, как мне кажется, вечер. Здесь всегда рассеянный дневной свет, а окна - плотно зашорены. Трудно поэтому понять, какое время суток", - подумал Кролас.
Две приседающие и похихикивающие бабушки почти тут же заявились к нему, вкатили стол-тележку на колесиках и высыпали на тумбочку полагающиеся бады и мутагенклимайтики.
- Ужин сегодня будет, при свечах. Там и покушаешь, любезный! Только - клювом не щелкай, и в тарелку еды себе побольше наваливай! - сказала та бабушка, что была поменьше ростом, и странно хихикнула.
Потом, так же хихикая и приседая, они отправились дальше.
Немного погодя, очередные размышления Кроласа прервал, как ни странно, звонок. Как в школе или в театре перед выступлением. Он встал и выглянул в коридор. Странная процессия обитателей из больничных палат уже двигалась к большой, во весь проход, и сейчас открытой двери в конце коридора (обычно она была заперта наглухо). Сразу за дверью была мягкая темно-вишневая портьера с золотым тиснением в виде геральдических лилий.
Раздался второй звонок.
- Поторопитесь, молодой человек! - докучливые санитарки выгоняли всех из комнат и направляли к дверям.
Кролас потек в общем потоке, вместе с собратьями по несчастью.
За портьерой оказался большой банкетный зал со столом посередине. Стол был накрыт по-праздничному. На нём стояли подсвечники со свечами. Приглядевшись, Иоганн заметил, что эти массивные подсвечники были прикручены к столу. Стол был без скатерти, и отлакирован до блеска. Блюда и торты, стоявшие на столе, были просто гигантскими.
Люди, прибывавшие в помещение, по всей видимости, были не только пациентами этого этажа; другие выходили из бокового прохода. И, поскольку оттуда же заявился и сам Тараканов, то, по-видимому, за боковым проходом был спуск, лестница. Апартаменты самого Тараканова, как знал Кролас, были на втором этаже.
То ли санитары, то ли охранники - все, как на подбор, плечистые и крепкие детины - стояли вокруг стола со всех сторон, ближе к стенам или окнам. Окна, расположенные с двух сторон этого огромного помещения, были зашорены, хотя, как знал Кролас, они выходили в сад. И на всех без исключения шорах красовались виды морских пейзажей. По сторонам от каждого окна, кроме того, развевались от слабого ветерка тонкие газовые шторы цвета морской волны. Стены же в помещении имели приятные абрикосовые, светло-желтые и розовые волны - нанесенные узорами. Вазы на столе имели вид огромных раковин и рыб, а салфетницы - кораллов, медуз и крабов.
- Господа! Я прошу вас всех - присаживайтесь! - громко то ли пригласил, то ли приказал Тараканов.
Профессор, по-видимому, хотел бы сегодня походить на олимпийского бога, но на самом деле явно смахивал на Нерона. В завитом парике, в чём-то среднем между тогой и халатом малинового цвета с позолотой, нафабренный, завитый, с золотым обручем в волосах, с магнитоброшью с черным камнем во лбу, презрительным орлиным взором, носом с горбинкой, надменными губами и властным подбородком он был угрожающ и страшен своей властью над присутствующими. Но у Кроласа он вызывал лишь затаенную ярость. В особенности, когда он заметил, что Линда смотрит на него с восхищением... Да, Линда тоже уже была здесь. Но Кролас не заметил, когда она вошла. Очень много было народу.
"Старый жук! - подумал он о Тараканове с ненавистью. - Похоже, ты с помощью своих проклятых приборов внушил девушке любовь к себе!"
Рядом с Таракановым слева присела совершенно роскошная Лилойя Майева в алом платье с открытой спиной и такого же цвета губами, гармонирующими с розовым румянцем на щеках. Будучи яркой блондинкой веселого нрава, она привыкла вызывать восторг у мужчин и радоваться жизни. На профессора же она посматривала с подобострастным уважением.
Справа от Тараканова стояла девушка с хрупкой пластичной фигуркой, с большими зелеными глазами и каштановыми длинными волосами, в темно-синем с яркими блестками боди и такого же цвета юбко-брюках. Она пока не отваживалась присесть.
- Располагайтесь рядом со мной, Ярита! Я собственноручно налью вам бокал красного вина! - повернулся к ней профессор. Девушка робко улыбнулась.
В это время все проворно начали рассаживаться по местам, стремясь занять место поближе к центру стола. Кролас же, напротив, решил сесть подальше от профессора, но не с самого края. К нему пробирался, заприметив издали, его знакомый Математик. Он, приближаясь, подмигнул:
- Разрешите, молодой человек, я присяду здесь, рядом с вами! Буду вашим гидом по нашему дурдому! - произнёс он весело, довольно громким шёпотом.
На них стали оборачиваться. И математик притих, мгновенно сомкнув губы и сделав строгое лицо.
Банкет тем временем начался: все приступили к активному жеванию.
Кролас обратил внимание на уже знакомого ему Бажана Вагирова. Бесцветный, с длинным утиным носом и маленькими глазками, он сел за столом, с краю. Сейчас Вагиров был не в белом, а в простой шелковой рубашке в мелкую клетку. Он, меланхолично покачиваясь, тем не менее внимательно созерцал окружающее.