Чувств - холодная молва...
Пища шла, и безотказно.
И рыдали, но бессвязно,
И метались над столами
Несказанные слова.
Лишь о том: проходит вечер.
Лишь о том: приходит вечность,
Растворяет в океане
Наши души и тела...
Уходить от вас - занятно.
Так уходят безвозвратно,
Так уходят безотрадно
Наши мысли и дела...
Опять - тишина. И порыв аплодисментов.
Их прервал удар Таракановым по столу кулаком:
- А теперь - танцы! Танцы, я сказал! Танцуют - все! Чем выше начальник - тем большее самодурство он может себе позволить! А я здесь - высшее начальство! - и Тараканов снова ударил кулаком по столу.
- Он - что, пьяница? - спросил Кролас Математика.
- Такого у нас обычно не было. Так он не опускался, как сегодня. Могу сказать, как импат, что у него, скорее всего, очень большие неприятности. Такие, каких при мне у него ни разу не бывало. Нет, так себя он никогда не вёл, - ответил тот.
- Слышите, бандерлоги, что начальство приказало? Танцуют все - и чтобы ни одного грустного лица! Я так хочу и повелеваю! - лицо Тараканова стало багровым. - Да я, если захочу, могу вас всех просто раз-да-вить! Да!
Кто-то и где-то включил музыку. У Кроласа было ощущение, будто она полилась прямо из потолка.
А к профессору уже спешил Бажан Вагиров, одновременно мешая что-то в стаканчике - наверное, успокоительное.
Иоганн стал, то вальсируя, то подскакивая, пробираться к Линде: танцевать он толком не умел. Когда же был уже близко от девушки, то подошел к ней и проронил тихо:
- Здравствуйте!
- А, это - вы? Как... И вы - здесь? - спросила Линда отсутствующе.
- Да. Здесь. На пире во время чумы императора Нерона, - сказал он очевидную глупость, пытаясь пошутить. И улыбнулся. - А ещё потому, что очень хотел вас увидеть, - добавил он для пущего смеха. Но Линда не смеялась.
- Чтобы взять у меня интервью? - спросила она холодно.
- Пойдемте - потанцуем, - предложил Иоганн.
Как раз пошла медленная музыка.
- Пойдемте.
Танцуя с Линдой, он наклонился к её уху и очень тихо сказал:
- Я пришёл, чтобы спасти вас и вывести отсюда. Я не похож на героя... Но поверьте, что это так.
- Тогда... Меня надо спасти от себя самой, - так же тихо ответила Линда.
- Вас подвергают гипнозу и дают вам привораживающее снадобье. Это - в духе профессора.
Линда с испугом посмотрела на Кроласа.
- Спасибо. Я... подумаю над этой версией. И постараюсь разобраться в своих чувствах. Но, если это действительно так, то как этому противостоять?
- Продержитесь до завтра, собрав всю свою волю. А завтра... Я узнаю об этом у врана - он выйдет на ментальный контакт со мной.
- Вы шутите?
- Нет.
- А сейчас - все дружно, вокруг стола, танцуем летку-еньку! - громко заявил вновь повеселевший профессор.
В это время как раз заиграла музычка "Танец маленьких утят". И все, выстроившись вокруг стола паровозиком, запрыгали в такт, дергая попеременно то правыми, то левыми ногами. Даже будучи журналистом, Кролас никогда не участвовал ни в чем, равным по глупости. "Ну, что ж - дурдом и есть дурдом. Как говаривал Дорг, если попал в болото - квакай погромче", - грустно подумал Иоганн.
- Всё! Баста балдеть! - профессор, за которым пристроились и танцевали все, остановился, хлопнул ладонью по столу... И музыка сразу прекратилась. Все замерли, как кролики при виде удава.
- А теперь - хочу гадать. Внести большой хрустальный шар! Сядьте все по местам!
И две молодые медсестрички в белых халатах расторопно побежали куда-то, и вскоре приволокли большой хрустальный шар на золотистой нити, закрепленный на рамке с мраморной подставкой. Шар водрузили на центр стола, и, когда все расселись по прежним местам, он оказался между Линдой и Таракановым.
Профессор злорадно рассмеялся.
- Ты - поэтесса, и скажешь мне своё пророчество. Я в них не верю! Но, мне хочется теперь так развлечься... Ну, смотри в шар, поэтесса! Вещай! И...где - Амбер? Бажан, смени на время Амбера! Он мне нужен! - истерически возопил Тараканов.
- Да уж... Точно, никогда я его таким не видел! Обычно за столом он вел себя абсолютно пристойно. А сегодня - он просто в бабской истерике, - тихо шепнул Кроласу вновь оказавшийся рядом с ним Математик.
Через некоторое время вошел Амбер Циммербаум - строгий уравновешенный господин, среднего роста, со странной формой немного укрупненного черепа и с проницательными карими глазами. Он был довольно худ и весьма мрачен.
- Амбер! Вот - наш медиум на сегодня. А ты - возложи на неё руки, закрой глаза - и лови её видения и прорицай! Я так хочу, - заявил Тараканов.
- Напрасно! Иногда пророчества бывают странными, иногда - непонятными, но никогда и никого не спасают. Лучше следовать правилу - делай что хочешь, и - будь что будет, - сказал мрачный и сдержанный Амбер.
- Делай что должен, и будь что будет... Он изменил присказку, - шепнул Кролас Математику.
- Я заметил, - тоже шепотом, отозвался тот.
- Я так хочу! Это развлечет меня! - заорал профессор.
- Хорошо, будь по-вашему, - сказал Амбер, поджав губы. Затем театрально подошел к Линде и возложил свои руки ей на голову. Она же долгое время пристально вглядывалась в шар, и взгляд ее становился туманней и туманней. Если бы не руки Амбера на её голове -- скорее всего, девушка давно бы была без сознания...
И вдруг, каким-то не своим, более низким по тембру и властным голосом, она быстро и громко проговорила нечто совсем непонятное:
Всё будет может так, как ты хотел.
Но позже - каждый в том тебя осудит.
Лишь одиночество бездушных, плотных тел,
А после - чудо. Страшненькое чудо.
Провижу я поездку в никуда
И разговор, дошедший до предела.
Во мрак ушедший Город, и - беда,
И удивленье душ, лишённых тела...
И стрелки на часах единый сдвиг -
С ним измененья и прощанья миг.
Линда умолкла.
- Что ты видишь, Амбер? - возопил Тараканов. - Пророчество туманно. Оно относится ко мне? Амбер, подними веки! Скажи, что ты видишь?
Амбер Циммербаум приоткрыл свои глаза.
- Ничего хорошего. Поверьте мне... Ничего хорошего, - проговорил он зловеще.
И, не спрашивая разрешения, направился к выходу.
- Всем - по палатам, и - спать! - проорал Тараканов.
Вечерний банкет был закончен.
Глава 9. В логове Волка.
Рано утром Шнобель с враном на плече был на улице Мира, в районе дома номер десять.
- И с чего ты начнёшь? Пр-риступай! - ехидно каркнул вран, сидящий на его плече.
- Почему-то именно отсюда они будут танцевать, так сказать... На всякий случай - надо просмотреть все дома поблизости на предмет обнаружения чего-нибудь необычного, - размышлял Шнобель. - В конце концов, сюда планируется переть не что-нибудь, а огроменную дуру...
- Ага... Скор-рей всего, бар-рокамеру, в которой гермопуля. И всё - в криор-растворе. А в гермопуле - собственно капсула с клоном, - прокаркал вран.
- Ага... В утке - яйцо, в яйце - сундук, в сундуке - игла... Или, как там, в сказках? Тенгу, я не понимаю - зачем криораствор? - последний вопрос Шнобель задал чисто риторически.
- Кр-риорастворр - это чтобы не пр-роникали болезнетворр-ные бактерии, любящие др-ругую среду. А внутр-ри капсулы - тепло. Так устр-роено. Так и нас выр-ращивали, - заметил вран.