Снизу ему ответил идущий чуть впереди старик, полуобернувшись к собеседнику:
- Эта лестница - аварийная. И придумана на тот случай, если абсолютно вся техника сломается, выйдет из-под контроля или будет захвачена. Тогда, по замыслу, тайный ход не должен управляться техникой. И о нём знал лишь сам Золотусский и мы - несколько медиков-консультантов, и то мы знали о нём лишь теоретически. Видели на схеме. И мы должны были бы доставить Золотусского сюда... В случае, если бы он по какой-нибудь причине потерял возможность передвижения без приборов и аппаратов... Но был бы жив и ещё мог бы отключить страшное оборудование.
В конце концов, они всё же спустились вниз, хотя лестница казалась им бесконечной. И оказались около очередных, металлических, дверей.
- Для дальнейшего доступа необходимо приложить ладонь Гондураса вот сюда, - сказал старик и указал на выемку в виде ладони, прямо на двери. - Если это сработает - будет хорошо. Ваш знакомый как бы замещает сейчас самого профессора...
И, когда Гондурас поднес руку к выемке, она слегка засветилась. И тогда он осторожно вложил в этот светящийся знак правую ладонь. И все замерли...
"В случае если Гондурас окажется не достаточной для опознания прибором генетической копией профессора, дверь не откроется. А может, мы даже подвергнемся уничтожению с помощью скрытого тайного оружия", - успел подумать Иоганн.
Но дверь успешно открылась! Они оказались в небольшой пустой комнатке-закутке без дверей. Только, в противоположной стороне был огромный грузовой лифт. Тот самый, которым они не рискнули спуститься. Осторожно выглянув из-за угла закутка в длинный коридор, где с обеих сторон шли закрытые кабинеты и, окинув помещение взглядом вместе со всеми, старик сказал:
- Здесь, за каждой из этих дверей, находится лаборатория. Именно там медики оперируют и обрабатывают людей, которые в будущем станут новыми серыми... Нам надо пройти через весь этот коридор.
- Я пойду со стариком. Всем туда соваться не надо. Мне, понятное дело, нужен Гондурас. Остальные пусть остаются здесь и ждут, - предложил Шнобель.
- Здесь есть смысл остаться. Как видите, тут есть хороший закуток, из-за угла которого можно обстреливать весь коридор, - поддержал Шнобеля старик. - Если меня всё-таки сочтут подозрительным и нам захотят помешать - то вся надежда на то, что оставшиеся на время отвлекут здешних сотрудников, а мы всё же успеем просочиться вперед. А также, эту точку нужно держать на случай нашего возвращения, ведь уходить нам, если всё получится, придётся также через неё. И будет плохо, если её к тому времени займут и отсюда нас обстреляют.
- А может, вам троим, кто пойдет, стать невидимыми? - предложил Барабашка. - Я захватил с собой шлем Яриты. У тебя, Шнобель, в рюкзаке - пара невидимок с антигравами...
- Шлем Яриты, скорее всего, приказал долго жить. Ненадежная конструкция. Ребята дяди Оси сработали более качественные штуки, - отозвался Шнобель. - Так что, невидимок у нас только пара.
- Это неважно, что нет третьего устройства. Всем нельзя надеть шлемы, или что там ещё. Сработает аппаратура, реагирующая на тепло тела. Здесь очень чувствительная аппаратура, и везде её понатыкано. Причем будет ясно, что это - не крыса. Пойдет звуковой сигнал, что идет человек. Если он невидим, значит - враг... Про шлемы, с недавнего времени, здесь знают. А потому, я пойду в открытую. Но вот остальные, кто пойдет со мной, могут надеть шлемы. Так будет безопаснее, - отозвался старик.
- А ваше одиночное появление в коридоре само по себе не должно их насторожить? - спросил Шнобель.
- Нет. Я - типичный представитель здешнего племени подневольных медиков. Меня здесь знают. Насторожатся они только в случае, если поймут, что я продвигаюсь к секретному отсеку, а не следую просто из одной лаборатории в другую.
- А может, я их проконтролирую, а ты, Шноб, останешься? - спросил Барабашка.
- Я пойду со стариком и Гондурасом, - ответил Пещерник, - А остальные - останутся. Обсуждать не будем.
Он достал из рюкзака пластпакет и протянул Гондурасу извлеченные оттуда, странные для него приборы: шапку-невидимку и антигравы, из арсенала торговцев. И объяснил, как ими пользоваться.
Затем он нацепил и на себя подобные - и, активировав их, эти двое вскоре на глазах остальных будто бы исчезли.
Их теперь не было видно, когда, вроде бы, только один старик медленно и безнадежно поплелся вперёд по коридору. При этом он часто останавливался и прислушивался, а иногда, когда из той или иной лаборатории начинали выходить люди, перемещаться в другие помещения, он и вовсе старался идти в обратном направлении. На всякий случай, чтобы никто не заподозрил неладного. Слишком целеустремленно продвигаться было нельзя. И нельзя было, чтобы хоть кто-нибудь понял, куда именно направлялась эта фигура.
Похоже, сотрудники подземной лаборатории не слишком обращали на старика внимание: сегодня у них была запарка. Они должны были срочно восстановить разгромленный бункер. И руководили процессом его запуска на расстоянии.
Старику и всей его невидимой компании нужно было попасть в противоположный конец коридора. Там тоже был небольшой закуток. И туда тоже выходил лифт. Только, работал он не на подъем, а на спуск. Этот секретный лифт уводил в самое глубокое помещение. И в него мог попасть только Золотусский, предварительно приложив к двери лифта, в углубления, свои пальчики, и некоторые другие его люди. А вернее, серые, чьи параметры также были внесены в базу компьютера. Некоторые из серых и сейчас, вероятно, пребывали на самом нижнем уровне и следили там за приборами и охраняли глубинный центр. И там, в одном из кабинетов, находилась та самая "красная кнопка" Золотусского, производящая запуск тайного ядерного оружия...
Профессор, по-видимому, нередко не только рассказывал медикам о своей "секретной кнопке", но даже совершал для персонала экскурсию: для острастки. И старик хорошо знал туда дорогу. И считал, что охрана его пропустит на нижний ярус, посчитав посланником Золотусского и решив, что ему нужно подкорректировать внутренние приборы. Безоружный старик не мог вызвать их опасения. Тем более что допуск к "красной кнопке" невозможен был ни для кого, кроме самого шефа.
Когда старик, а с ним, вне видимости - Гондурас и Шнобель, - свернули за угол на другом конце длинного коридора, где, вроде бы, следовал проход к лифту, Кроласу с Барабашкой не оставалось больше ничего, кроме тягостного ожидания. Они не знали, сколько времени требовалось на спуск вниз на секретном лифте... Тем более, не могли знать, получилось ли у Шнобеля, старика и Гондураса пройти мимо охраны и камер слежения, проникли ли они в святая святых этого страшного подземелья... С серыми и жуткими медицинскими приборами, превращающими людей в оружие с заданной программой...
Медленно утекала минута за минутой. Но вот, в конце концов, раздался вой сирены. По коридору забегали, как крысы на тонущем корабле, серые и медики в белых халатах. Затем Кролас услышал звук взрыва...
"Возможно, отключив страшную кнопку, Шнобель и его компания уже поднялись обратно, вверх, на лифте. Тогда, заложив мину, выставив таймер и отправив лифт без пассажиров вниз по шахте, они, таким образом, привели его в недееспособное состояние. Так они, во всяком случае, могли избавиться от "хвоста" из серых, желающих воспоследовать за ними снизу... Иначе - что это за взрыв? А у Шнобеля была мина... Он мог её активировать", - подумал Кролас. - Лично я, поступил бы так".
Поскольку всё равно аварийная сирена уже сработала - то, наверное, у гада-профессора был какой-то, нарушенный, всё же, компанией Шнобеля, секрет... И после воя сирены Шнобель решил дальше уходить с шумом, и устроил взрыв.
Кролас осторожно выглянул в проем коридора.
"Похоже, серые этого яруса намерены обложить их около лифта, в закутке... Многие из них, услышав взрыв, тут же ринулись из лабораторий по коридору именно туда... Остается надеяться, что Шнобель и Гондурас не потеряли ещё приборы невидимости. Но серые могут элементарно наткнуться на них в коридоре и понять, что часть попавших сюда лазутчиков - невидимы, и тогда - открыть огонь наугад, по пустоте... А старик, если он только ещё жив, и вовсе для них - ходячая мишень" - Иоганн осознавал всю сложность положения, и пока не знал, чем помочь беглецам, которые были в большой опасности. Он присел, прислонившись спиной к стене.