Начал тревожиться и Гром. Он обошел комнаты, обнюхал все углы, даже забрался по лестнице на чердак. Нет Ивашки. И собака исчезла со двора.
Отец спокойно принял это известие.
— Не горюй, Дима, Гром наш вернется, собака хозяев не покинет. А вот Ивашка… Ивашке пора пришла свое гнездо вить.
— Ну и пусть вьет у нас на клене.
— Тут уж не прикажешь. Скорее всего, подастся он на жительство в лес. С этим свыкнуться надо, сынок.
Незаметно пролетели каникулы. Завтра в школу.
Димка прошел к своему столику, начал перебирать учебники. И Антон Валентинович придвинул стол к открытому окну, положил раскрытый портсигар на подоконник, закурил и принялся писать что-то в толстой тетрадке.
Его позвала на кухню Елена Петровна: нужно было выкатить на крыльцо для просушки бочку из-под капусты. Вот он вернулся, написал несколько строк, потянулся за портсигаром. На подоконнике портсигара не было.
— Куда же я его сунул? — похлопал себя Антон Валентинович по карманам, рассеянно поглядывая в открытое окно. Откуда-то сверху начали падать сломанные папиросы.
— Димка, беги во двор. Да побыстрее, там ждут тебя!
Димка выскочил на крыльцо и услыхал радостный лай Грома.
На коньке крыши сидел Ивашка. Он деловито доламывал последнюю папиросу из портсигара Антона Валентиновича.
1970–1971 гг