В первой экспедиции Стингла, а именно она и ставила перед собой научные задачи, участвовало еще три научных работника — антропологи Вульф Вениаминович Гинзбург, Мануэль Риберо де ла Калле и Милан Поспишил. Сначала предполагалось, что собранные экспедицией материалы будут опубликованы совместно этими тремя исследователями, но смерть профессора Гинзбурга в 1969 г. задержала выполнение этого плана, и пока мы имеем лишь предварительные сообщения о проделанной работе. Рассказ Стингла дополняет эти предварительные сообщения живыми подробностями о работе экспедиции и дает представление о тех бытовых трудностях, которые пришлось преодолеть.
Целью сбора антропологических материалов среди индейцев было выяснение вопроса об их происхождении. Стингл правильно пишет о том, что они отличаются исключительно малым ростом. Приводимая им родословная, правда. — случай редкий даже среди индейцев: женщины ростом в 133 см и мужчины ростом в 144 см встречаются не часто. Но средний рост мужчин, по данным Поспишила — приблизительно 150 см, женщин — примерно 143 см. Я при измерении почти 200 взрослых индейцев разного возраста в весенние месяцы 1972 и 1973 гг. получил близкие цифры. Это немного больше, чем у карликовых популяций Центральной Африки, но все равно позволяет отнести кубинских индейцев к максимально малорослым группам. В латиноамериканской антропологической литературе сейчас остро дискутируется вопрос о роли малорослых и даже карликовых форм в процессах расогенеза в Южной Америке и все больше голосов раздается в пользу того, что роль эта была довольно значительной. Данные о потомках кубинских индейцев являются существенным аргументом в пользу такой точки зрения.
Именно малый рост подчеркивает Стингл, когда он ищет доказательства южноамериканского, а не центральноамериканского происхождения кубинских индейцев. Строго говоря, это неверно-малорослые группы есть и в Мексике, хотя по существу Cтингл вполне прав. Кубинские индейцы похожи на коренное население северных районов Южной Америки по многим важным признакам. Существенным аргументом в пользу южного и юговосточного, а не западного пути заселения Кубы является распределение течений: одно из них идет с южноамериканского материка на Гаити и затем к Кубе, тогда как от Мексики и Флориды Куба отделена сильнейшим течением, выходящим в океан. Не последнюю роль в доказательстве именно такого пути заселения Кубы играют и археологические данные. Что касается времени заселения, то нельзя не упомянуть о новейшем открытии стоянки Левиса, которая датируется IV тысячелетием до н. э. Это, по-видимому, пока древнейшая стоянка на Антильских островах.
10 лет — большой срок в современной жизни, особенно большой в условиях революционной Кубы. Поэтому описание восточной Кубы и условий жизни индейцев создает то же впечатление, что и характеристика афрокубинских культов: черты архаики, о которых пишет Стингл, канули в прошлое. До многих из тех пунктов, в которых работала экспедиция, проложены великолепные шоссейные дороги, и даже до отдаленных деревень сейчас можно проехать на автомашине, хотя и с некоторым трудом. У индейцев, как и у афрокубинского населения этих районов, нет никакой оторванности от мира, они слушают радио, бывают в Гуантанамо и в Сантьяго. С точки зрения закономерностей этнических процессов в современную эпоху теоретически интересно, что потомки индейцев мало смешиваются с остальным населением и пока сохраняют представление о своей обособленности. В данном случае единственными факторами сохранения национального самосознания выступают память о своем особом происхождении и своеобразные антропологические особенности. Однако, несомненно, что мощный процесс национальной консолидации в конце концов подчинит себе эту локальную центробежную тенденцию, тем более что она и теперь уже выражена не очень сильно.