2. Просим Государственный департамент назначить уполномоченного для обсуждения с руководством Движения 26 июля на освобожденной территории мер, отмеченных в приказе № 30, а также мер, которые будет необходимо принять в последующем.
3. Мы доводим до Вашего сведения, что с сегодняшнего дня в течение двух суток на территории Второго фронта временно отменяется действие приказа № 30 и, как свидетельство доброй воли, передаются господину консулу американские граждане Антони А. Чемберлен, Уильям Костер, Говард А. Роуг и Генри Салмонсон, а также канадец господин Эдвард Кэннон Спат.
4. Мы подчеркиваем, что руководство Движения 26 июля и его революционная армия протестуют и будут энергично протестовать против всякой попытки иностранного вмешательства во внутреннюю политику нашей страны и что рассмотренные во время переговоров меры должны быть направлены на уважение строгого нейтралитета, которым руководствуются в своих отношениях соседние с Кубой и дружественные страны.
5. Равным образом мы подтверждаем, что мистер Уоллем заявлял нам об отсутствии у него полномочий от своего правительства на получение этого документа.
Американская печать впоследствии пыталась спекулировать на том, что будто бы мы захватили группу американских граждан в качестве заложников, чтобы вызвать военное вмешательство США в наши дела. Это беспардонная ложь. Наша деятельность была направлена как раз на то, чтобы положить конец вмешательству правительства США в гражданскую войну на Кубе, выражающемуся в поставках огромного количества оружия Батисте.
В пункте 4 письма, врученного консулу Уоллему, наша точка зрения по этому вопросу была изложена достаточно ясно.
Через три дня консул Уоллем вновь появился в освобожденной зоне. Он передал мне экземпляр газеты «Нью—Йорк тайме» и указал на статью, где говорилось, что Фидель «приказал освободить всех захваченных». Я ответил, что у меня этого приказа еще нет. Но консул утверждал, что приказ уже передан радиостанцией Повстанческой армии в Сьерра—Маэстре.
— Хорошо, — сказал я ему, — будем слушать радио.
И действительно, вскоре мы услышали по радио этот приказ и немедленно начали его выполнять.
В те дни, когда военные действия приостановились из—за «противосамолетных» американцев, как говорили у нас, мы дали интервью нескольким иностранным корреспондентам, находившимся в ставке.
Большинство вопросов сводилось к одному: в каких условиях содержались американцы. Были ли они гостями, заложниками или еще кем—нибудь… На это Вильма Эспин остроумно ответила:
— Повстанческая армия считает их международными свидетелями событий, развертывающихся на Кубе.
Так задержанные нами иностранцы были окрещены «международными свидетелями» и превратились, пусть не по своей воле, в героев «противосамолетной операции».
В эти же дни мы получили первую помощь оружием и боеприпасами, которую послали наши товарищи из—за границы. Нам было прислано 13 тыс. патронов и одна полуавтоматическая винтовка М–2. Конечно, сегодня эти цифры могут вызвать лишь улыбку, но тогда они казались внушительными.
С момента задержания американцев на территории Второго фронта до сбора их в Пуриалес—де—Каухери прошло около трех недель. За это время наши ряды значительно укрепились. Фронт расширился, были подготовлены новые рубежи. Увеличение численности личного состава позволило реорганизовать части и создать пять колонн, по три роты в каждой.
В течение этих дней мы по различным каналам получили много писем от батистовских солдат. Раньше они активно воевали против нас, но, после того как мы захватили американцев, начали сомневаться в необходимости всей этой войны. Солдаты просили, чтобы повстанцы ни под каким видом не отпускали задержанных американцев, мол, иначе их снова погонят в горы и заставят воевать против нас.
Из этих писем мы заключили, что в армии Батисты имеются люди, которые не желают с нами воевать. Больше всего освобождением американцев были недовольны местные жители — крестьяне. Они считали, что, как только из освобожденной зоны уедет последний задержанный, им сразу же опять придется бросать свои очаги и прятаться в пещерах от вражеских бомб.
«Противосамолетная операция» принесла нам успех, так как помогла решить политические, военные и другие задачи.
Бойцы Повстанческой армии, так же как рабочие и крестьянские массы, поддерживавшие нас, поняли правильность предпринятых нами шагов. Наши действия раскрыли народу правду о том, кто был истинным виновником его страданий и нищеты. Мы показали, что наша борьба не ограничится свержением Батисты, что, может быть, Кубе придется иметь дело с американской интервенцией.