Потом подъехал Андрей, мы затащили в дом, в котором стало немного теплее от печки части кроватей, матрасы, одеяла и упакованное в бумажные пакеты постельное белье. То, как мы поделили трофеи, Андрея устроило, и мы перекидали оставшееся к нему в грузовик. Затем договорились по связи и наконец-то пошли в дом ужинать. На ногах если честно еле стоял, и больше хотелось спать, чем есть, да и Иваныч даже кряхтеть и охать начал.
Вода кстати, на территории лагеря была в двух местах — рядом со столовой была кирпичная будка со скважиной, погружным насосом и невысокой водонапорной башней, но так как электричества не было, она не функционировала, и воду можно было набрать со второй скважины у клуба, там была ручная колонка. Был еще колодец у бани, но Галим не советовал брать оттуда воду для приготовления пищи, «Тухлыми яйцами пахнет», — сказал он. Сразу после ужина пришел с докладом Виктор, так что придавить подушку у меня получилось уже далеко за полночь.
Глава третья
Спал беспокойно, завалился на матрас лишь разувшись и укрылся двумя «казенными» одеялами, еще сетка на кровати растянута и скрипит… проснулся на рассвете, сел на кровати прислушиваясь и вглядываясь в темноту комнаты и соображая, где я собственно нахожусь, с вечера закрыли ставни от греха. Нашарил под кроватью ботинки, обулся, извлек из подсумка и включил маленький китайский фонарик, направив его в потолок. Ага, понятно, прошел к столу, что рядом с печкой и пристроил фонарик у выставленных на стол консервных банок. Луч отразившись, сносно осветил комнату… Да уж, надо какой-то мебелью что ли обзавестись, а то свалено все по углам и не поймешь что и где, хоть на вешалке да на кухонном столе более-менее порядок, за что спасибо Валерии, прямо растет в моих глазах «снегурочка-блондинка», хоть и крашенная.
Активно впахивать на общественных началах особого желания не было, так как уже присутствовала на мне некая ответственность за Никиту, да и за ту же Леру, а тут еще быть а-ля комендантом образовавшегося поселения, вообще не «улыбалось». Но тихо произнеся несколько матерных слов, я поставил на плиту чайник с мыслью, что надо пойти проверить посты. Попив из пакетика вонючего «3в1» кофе, я примотал изолентой фонарик к цевью «вепря», пусть тут «штатно» висит, оделся и вышел на улицу. А тепло, тепло, черт побери… еще пару недель такой температуры и в городах будет просто не возможно находиться. Вызвал Виктора, который тут же отозвался, хоть и явно сонным голосом…
— КПП на связи.
— Доложи обстановку…
— За время несения службы происшествий не случилось, — по-уставному ответил мне Виктор.
— Принял… КПП обжили?
— Так точно, только холодно блин.
— Понял… будем думать. А пока одеял у Галима еще попросить надо будет, — сказал я, а сам уже шел по тропе к домику Галима на предмет поговорить по душам.
Дом старика располагался в восточной части лагеря, в самом его углу, по тропе прошел сквозь небольшую рощицу напрямик, а не по дороге. Дом в стиле я его «слепила из того что было», не, жилое строение было кирпичное, четыре на четыре, не больше, а к нему уже было прилеплена куча пристроек и деревянных и саманных и даже низенькая банька по-черному. Большой хоздвор, сараи, птичник, овчарня и собственно сам дед Галим посреди него уже сыпет корм птицам.
— Доброе утро! — сказал я подойдя к калитке, — можно к вам?
— Пожалуйста… Влад, правильно?
— Да, — ответил я и прошел во двор.
— Что в такую рань к старику привело?
— Ребята вчера обошли весь забор, много где надо починить, вот я собственно и пришел поинтересоваться, где можно что разобрать.
— Я бы не стал тут ничего разбирать сынок, все сохранное, а вдруг люди придут еще?
— Да, люди могут еще появиться… но забор надо чинить.
— А вы кровати возьмите.
— Хм… можно и кроватями, хотя бы на первое время.
— Сейчас ключ принесу, — сказал дед, и высыпав остатки комбикорма в лоток пошел в дом.
Я несколько минут любовался живностью и рассветом, успел более внимательно осмотреть двор, собаки кстати не было, хотя будка в наличии имелась, на верху которой сидели два толстых рыжих кота.
— Год как умер мой пес, — сказал дед когда вышел из дома и поняв мое недоумение, — старый уж был совсем, а другую собаку уже решил не брать… сколько мне той жизни осталось, один Аллах знает. Вот, это ключ от корпуса что ближний к домам вашим он в желтый цвет выкрашен, а вот это от склада, посмотрите что там еще нужно вам.
— Спасибо, — сказал я забирая ключи, — дед Галим, а вот тут в нескольких километрах Марьевка, много там людей проживало?
— Не много, домов на двести деревня, а жилых не больше сотни было. А что?
— Да вот думаю прокатиться туда, может, найдем какой материал строительный да и вообще, проверить кто там у нас в соседях.
— Понятно, тогда еще стоит вам вверх по Янгизу проехать, километров сем по грунтовке, там еще деревня — Северная.
— Понял, и туда съездим.
— А Марьевка почти на трассе, так что думаю, людей там уже шайтан забрал…
Распрощавшись с Галимом, к разговору по душам он был не расположен — дел по хозяйству много, я пошел в караулку, у которой и встретил отдыхающую смену — Виктора и еще двоих ребят, они сидели вокруг костра и что-то кашеварили.
— Привет, завтрак готовите? — подошел я к ним и поздоровался каждым за руку, — о, а дрова откуда?
— Да вон там, у забора лавочек поломанных целая куча, — ответил Виктор, — вот и набрали на дрова деревяшек.
— Ясно. Как караулка?
— Нормально, надо кроватей еще, мебели по мелочи, ящики под оружие и боеприпасы, ну и плиту надо с баллоном притащить, я на складе видел, там есть.
И закрутилось… в конце концов, желудок мне напомнил, что на завтрак был только суррогатный кофе, и на обед мы с Иванычем пошли когда солнце уже клонилось к закату. За это время, бригадой в семь человек, мы заделали все дыры в заборе, и с помощью кроватей, и немного колючей проволоки на складе нашлось. Потом помогали обустраивать быт в «таборе» и ну и про свой дом не забыли — привезли из административного здания кое-какой мебели. Довели до ума караулку, в которой также был устроен оружейный склад. Андрей и еще несколько мужиков тоже занимались по хозяйству и так сказать ревизией того что есть ценного на территории. В процессе работы пытались слушать радио, гоняя по каналам автомагнитолы в машинах — ничего хорошего от пары с трудом пойманных радиостанций мы не услышали, везде паника, везде зомби и как сказал Галим, шайтан пришел в наш мир. На «Маяке» так вообще истерия открытым текстом — «мы все умрем, спасайся кто может». А перед тем, как мы с Иванычем отправились на поздний обед, на связь вышел Андрей, и сказал, что есть предложение собраться в клубе и решить, как вообще жить дальше. Куда мы, пообедав или поужинав, все вчетвером и отправились, я еще и ведра прихватил…
— А ведра зачем? — спросила Лера, которую за палец держал Никитка.
— Воды набрать на колонке, — ответил я, когда мы шли, выбирая наиболее чистые места на уже натоптанной и грязной тропинке.
Иваныч ни с того ни с сего хохотнул.
— Ты чего?
— Да анекдот вспомнил… «бородатый».
— Так рассказывай.
— Идет значит бабка по деревне с двумя ведрами, — начал Иваныч, — встречается ей подруга и спрашивает, далеко мол, ну та ей отвечает — комедию же в клуб привезли вот иду смотреть, Никитична смотрела уже, сказала что такая смешная, аж уссаться можно… вот и прихватила, чтобы в туалет не бегать.
— А чего два ведра-то?
— Так две серии же!
Поднял в общем, мне Иваныч немного настроение, а Лера похоже не поняла в каком месте смеяться и шла вся такая задумчивая, пытаясь понять суть анекдота. У клуба уже собрались люди, пара ребят обходя по периметру здание, снимали фанерные щиты с окон, что бы пустить во внутрь свет. Зал был достаточно большой, чтобы вместить всю смену детей в лагере разом, имелась сцена, за которой был экран, а под потолком висел ящик для медиа проектора, которого естественно внутри ящика не было. На сцену поставили стол, и несколько стульев. На цену поднялись Андрей и какая-то женщина лет сорока со строгими чертами лица, больше худая, чем стройная я бы сказал, и на вид так учительница что ли. Люди расселись поближе к сцене, ну и мы присели в первом ряду. Андрей как человек в прошлом военный, да и вообще ответственный, насколько я уже понял, даже немного подготовился к этому мероприятию — открыл блокнот и начал читать какие-то записи, ожидая, когда все, кроме караульной смены, придут и рассядутся.