— Подождите, подождите…
Я услышал хлопок на той стороне, это был наверняка выстрел. Бедняга, не желая становиться вечно голодным и мертвым скитальцем, он застрелился. Что теперь? Попробовать улететь домой? А Никитка? Сашкины родители умерли пару лет назад с интервалом в год, он у них был единственным и поздним ребенком. Лететь с Никитой? Ну а что, сейчас пороюсь, найду наверное документы.
Что-то запиликало… мля, домофон! Я подорвался и проскользил по паркету до входной двери, хватанув трубку.
— Слушаю.
— Это сосед, — раздался из трубки низкий с хрипотцой голос, — ты дочь мою подвозил.
— А… и что?
— Пусти, поговорить надо.
Я нажал кнопку электромагнитного замка, влез в ботинки, и накинув куртку вышел во двор, засунув руку в карман с травматом, шут его знает этого папашу.
— Илья, — протянул мне руку с тяжелой золотой печаткой с каким-то черным камнем, тот самый мужик, на которого повисла «снегурка», — спасибо, что помог дочке. Я это, спросить, тебе может помощь самому какая нужна, ты обращайся.
— Влад… да я не знаю еще, что мне нужно, мозги нужно в первую очередь в кучу собрать и понять какого хрена вообще происходит.
— Эпидемия, никто не знает, откуда и какая, я много кому и куда звонил, везде примерно тоже самое.
— Везде?
— Да, по всему Миру, доигрались похоже некоторые… Слушай, а доктор то где? — кивнул Илья на дом.
— Съели его… И жену с дочкой, только Никиту удалось спасти, перепуган до жути… разговаривать перестал, заикается. Спать уложил пока.
— А ты кем доктору?
— Друг детства, в гости вот приехал на день рожденья.
— Да… в гости к мертвым, — сказал Илья и задумался, — ну это, ты телефончик-то мой запиши, я не последний человек в определенных кругах в городе, звони если что. И вот еще, держи.
Илья протянул мне бумажный конверт.
— Ну это просто, часть благодарности, бери, бери… и звони если что, — вручив конверт Илья ощутимо хлопнул меня по плечу, — ну бывай.
Вернувшись в дом, снова закрылся, сунул нос в конверт… ого! Ну, как говорится — дают бери, бьют беги. Так, наверное, стоит и самому на массу придавить, а утром, на свежую голову принимать всякие решения. Подошел к холодильнику, достал с полки на дверце бутылку водки сделал пару глотков из горлышка, закусив остатками сыра с майонезом. Затем присел в низком и мягком кресле поудобней и закрыл глаза.
Меня разбудил вой сирены, это скорая пронеслась мимо ворот. Сел в кресле, потер глаза и посмотрел на Никитку — спит, ну и хорошо. Времени пятый час утра, а я вроде даже выспался… так, где тут у них кофе? Растворимого не нашел, зато нашел уже молотый, в пачке и сварил, налил большую кружку немого закрасив молоком и в одиночестве уселся за кухонным столом. И что мы имеем Владислав Петрович? А ни черта хорошего! Ладно, попробуем продумать варианты, первый — найти документы Никиты, и в аэропорт… Ну собственно и все, а что еще остается? Этот город для меня уже давно перестал быть родным, надо ехать домой, на Дальний Восток, я там уже настолько пустил корни, как говориться, что долго не могу, без сопок, тайги и моря. Ладно, пойду, поищу документы ребенка. Допил кофе и поднялся наверх. Войдя в хозяйскую спальню, в очередной раз отметил чувство вкуса у Анны, Сашка-то точно не стал бы так погружаться в интерьеры и обстановку. Кроме низкой кровати, напольной высокой вазы с затейливой икебаной и журнального столика, в комнате больше не было ничего, ага, как у японцев прямо. Так, значит должна быть какая-то гардеробная или кладовка… Нашел, рядом с ванной комнатой было просторное помещение, одежда на вешалке, обувь, белье… ага, вот небольшой шкаф-купе с зеркальной дверью а за ней всякое семейное и нужное — документы, пара простеньких шкатулок с драгоценностями, загранпаспорта, какие-то папки… хм, и здесь Анна проявилась… она не немка интересно по происхождению? Взял в руки папу с надписью «Дети», ну вот, пожалуйста — и свидетельство о рождении есть, берем. Что еще можно взять? А ничего, все строго и со вкусом. Оружия у Сашки никогда не было, он не охотник, да и просто не любит он его… не любил. Займусь теперь сборами Никиткиных пожитков. Нашел детский рюкзачок, куда покидал с полок нижнее белье, одежду на смену… Мля! А что я собственно делаю? Так, телефонный справочник вроде в прихожей был рядом с телефоном, позвоню аэропорт…
Мне никто не ответил, ни по одному из трех номеров, ни дежурный, ни касса, ни отдел милиции. Так не бывает, кто-то же должен там находиться. Компьютера я не замечал в квартире, значит, ноутбук где-то лежит… Начал шарить по ящикам в гостиной, не обнаружив искомого, покосился на Никиту, так как просто почувствовал на себе его взгляд, он лежал на боку на диване, смотрел на меня и хлопал еще сонными глазенками. Подсел с краю.
— Доброе утро.
— Дддд, — попытался ответить он, но лишь моргнул.
Я погладил его по голове и спросил:
— Позавтракаешь?
Никитка согласно кивнул.
— Ну давай, умывайся, и жду тебя на кухне. Сам справишься?
— Дддда! — наконец смог сказать он.
— Никитка, — придержал я его за руку, — а у родителей же был компьютер, ну или ноутбук?
Он присел на корточки и показал пальцем в сторону журнального столика, на полке которого я увидел серый корпус ноутбука.
— Вот молодец, — потрепал я его по волосам, — ну иди, умывайся.
Приготовив ребенку завтрак в виде какао и бутербродов с сыром, сам уселся в кресло у журнального столика, за которым на полу у плинтуса, обнаружил и модем… индикация питания и активной линии DSL на нем светилась, что не могло не радовать. Итак, что мы имеем, а то вон даже Григорий Иваныч, в свои-то годы, более в курсе чем я, про все творящееся вокруг. Пока Никита завтракал, я «погрузился в сеть»… То, что ничего хорошего не светит, я понял после получасового «скаканья» по новостным сайтам, информации много, разной и вся плохая. Кое-где уже проскакивает в заголовках «зомби», но в основном пока говорится о «вспышках немотивированного насилия», или «бешенство неясной этиологии»… на фоне растущих в арифметической прогрессии этих вспышек, в крупных городах начались беспорядки, вообще стало понятно, что нужно избегать большого скопления людей. На сайте «Оренэйр» висело сообщение, что сайт временно не доступен. Полез опять по новостям… можно было бы включить телевизор, но не хотелось пугать ребенка картинками, в сети их было уже превеликое множество и видеороликов хватало. Что еще? Ага, в Москву внутренние войска ввели, да и военных похоже тоже. В городах уже много стреляли, видел фото и ролики гражданских с оружием в руках… чем больше смотрел и читал, тем больше приходило осознание того что нечто неживое и хищное решило зайти в гости в этот мир, причем без спроса и предупреждения, большие города охватывала паника, люди пытались эвакуироваться самостоятельно и попадали в ловушки из пробок, на стрельбу уже никто не обращал внимания, так же как и на поедание ближнего своего, который не смог отбиться от зомби… просто пробегали мимо кровавого пиршества. И самое интересное, что все это начало активно развиваться в ночь с 19 на 20 марта, первые покусанные начали умирать в больницах, потом подниматься и бродить в поисках жертв, которых сразу стало много, особенно в медицинских учреждениях. Вообще волосы начали шевелиться конечно, во всех местах… промелькнула мысль о Китае, Индии, Пакистане, ну и прочих перенаселенных странах — царство мертвых… Бр… подернул я плечами и закрыл ноутбук.
— Поел? — спросил я Никиту, который присел на подлокотник кресла, не успев увидеть картинок на экране.
— Ддда… ппаппа…
Посадив ребенка себе на колени, посмотрел ему в глаза и сказал:
— Вот что Никита, ты меня извини, всякой психологией я не владею, к сожалению… поэтому скажу тебе прямо и честно — ни мамы, ни папы ни сестрички у тебя теперь нет…
Никита смотрел на меня, не моргая, его глаза начали наливаться слезами, ручейки которых потекли по щекам…
— У тебя теперь есть только я, а у меня есть ты… Мы с твоим папой дружим… дружили еще когда были такими как ты сейчас, нас многое связывает и я обещаю, что не брошу тебя, — я вытер со щеки мальчика очередную покатившуюся слезу, — я очень тебя прошу, давай ты будешь меня слушаться и тогда у нас есть шанс, что мы не будем съедены…