– О, Димас, – охает кто-то, когда в дверном проёме наконец замечаются его очертания, – как суженую ждали, и – вот наконец прибежал! Давай резче, сейчас должна Катька прийти.
Он лишь смеётся. Быстренько снимает верхнюю одежду, обмениваясь формальностями с малознакомыми лицами, и бежит в главную комнату – спальню. Там веселее всего. Спальню на языке жаргона называли баней, а саму квартиру – лабиринт. Почему именно так и что это значит – мало кто понимает, главное, что звучит, а остальное неважно.
Чувство удовольствия и отдых постоянно прерывает Оля, желающая дозвониться до своего любимого. Сначала Дима просто игнорирует её, но потом открыто сбрасывает, не пытаясь подделать под «не слышу». Оля всё равно сдаётся. Не скоро, но она временами может трезвонить дольше. И хотя временно она забросила это дело, через час высвечивается сообщение: «Я закрыла дом на нижний замок, ночуй теперь где хочешь. Всё равно пьяному без разницы: под забором или в кровати». Дима невольно скорчиваются в гневе, а губы его искажаются дугой. Он выкидывает пару дрянных слов, а после бьёт по столу с такой силой, что одна девушка апробирует на платье свой напиток.
– Какого ты творишь, придурок?
– Заткнись, не беси меня.
Заметно, что девушка недовольна, и, хочет как минимум унизить Диму, но отчего-то идея не реализовывается. Друзья, что сидят рядом с парнем как совы вытягиваются, с интересом разглядывая сообщение, которое вызывает злость. Девушка с чёрным макияжем решает не усложнять и просто интересуется:
– Твоя собственная что ли обидела?
– Конечно, кто же ещё. Она решила двери запереть и приказала ночевать на улице. Ещё и алкашом назвала.
Девушка понимающе, но с сарказмом, кивает, глядя на армию бутылок, которые выстроились на столе в треугольничек. Конечно, он ни капли яда в рот. В любом случае, механизм запущен, и девушка с интересом слушает недовольства Димы. Тот бесится ещё некоторое время, а после запивает неприятность алкоголем. Ну и подумаешь! Всё по кругу.
На следующий день Дима, словно божий одуванчик, играется со своей любимой, то и дело ублажая её словами и действиями. Посмотрев на них, нельзя сказать, что они вовсе умеют ссориться. Счастье становится описанием их отношений. Целый день и целую ночь они проводят вместе: фильмы, еда, игры и, разумеется, секс. Всё так прекрасно, словно картина написанная великим художником: ничего добавить нельзя, однако и отнять невозможно.
Утром тревожит Диму работа. Он уходит до вечера. Друзья. Оля. Вновь работа и так на протяжении недели. Дима даёт обещание больше времени проводить с девушкой, но оно очень быстро ломается: друзья привычнее и приятнее, а про девушку он, как и прежде забывает. Ссора на этот раз становится синонимом подобных отношений. Оля ведёт себя агрессивнее, чем до того, и причиной это не обосновывается.
– Вали уже к своим друзьям! Неделю уже тебя не вижу – только и пропадаешь у них! Неужели я так много прошу: просто быть со мной хоть редкими вечерами?
– Я не могу вечно уделять время только тебе, пойми уже наконец! Я тоже человек и хочу проводить время не только с девушкой, которая то и дело орёт на меня.
– Ах вот как ты заговорил, да что я…
– Заткнись ты уже! Только и делаешь, что сверлишь мне мозги! – перебивает её Дима. Сила голоса постепенно поднимается: в секунду по децибелу. От такого шума, кажется, страдают прекрасные цветки на картине, они словно блекнут.
И по новой. Друзья. Оля. Работа. Много ссор. Много романтики и веселья. Жизнь закольцована. Порядок закрепляется. И вот, сегодня был тот самый день, когда Дима ведёт себя приятно с Олей. Он проводит с ней вечер, просматривая старые серии любимого сериала. Этот дешёвый детективчик нравится своей простотой и заезженными шутками, которые были очень ожидаемыми и очень кстати.
– Дим, – мурлыкает Оля.
– Что?
– Ты меня любишь?
– Конечно, зайчик, – Дима нежно целует Олю в её румяную щёчку.
– А ребёнка нашего полюбишь?
Дима задумывается, принимая услышанное, а после уточняет:
– Ты беременна?
– Да.
Тогда он улыбается и ещё раз целует свою любимую, крепче прижимая к себе. Оля понимает значение жеста и улыбается женской доброй улыбкой.
– Конечно полюблю. Я полюблю его так сильно, как и тебя люблю.
Оля хихикает, извиваясь телом, словно котик. Она философствует о будущем, то и дело представляя образ ребёнка, который в утробе не успел обрести лицо. Оля расслабляется и гадает: