Мой почтенный друг Сергей Иванов вообразил, что я так и поверил, что он — «существо»! Как же! Нашёл дурака! Ни капельки, конечно, не верил. И что же тут страшного? Я его так же надул, как он меня. Он притворился, что он — «существо», а я притворялся, что я верю. Если я опять кричал ночью и даже прибежал к тёте в спальню, то просто потому, что у меня была лихорадка. По этому случаю тётушка угостила меня сегодня очень вкусной вещью: целой большой ложкой касторки в маленькой чашке с чёрным кофе. Очень благодарен!
Отвертеться не было никакой возможности.
— Меньше будет шалить и верить во всякую ерунду.
Логика женщины!
Людмила иронически улыбалась.
Следовало бы доказать тётушке, что она ошибается… Ладно! Мы ещё об этом подумаем.
Вечером пойду к старой беседке и буду свистеть хлыстиком над головой. Тогда прилетят мыши. Сергей говорит, что это иногда удаётся, a иногда не удаётся.
Когда я не хотел пить касторку, Ольгуш-ка глядела на меня с разинутым ртом, потом убежала. Где-то она раздобыла целую горсть изюму и сунула мне в руку.
— Выпил? Закуси!
Мы поделились.
Но она не любит, когда я сажаю в свою шляпу мелких лягушек и потом надеваю шляпу на голову. По её мнению — это «гадость». Напротив, очень приятно. Холодит.
Я слышал, как тётя говорила Сергею:
— Он не по летам развитой мальчик, но не забывай, что он ещё маленький. Надо стараться успокоить его нервы, а не расстраивать их ещё больше. Как это тебе пришло в голову выдумать это «существо»?
Ho я всё-таки уважаю своего друга, Сергея Иванова. Для меня он даже останется «существо». Пусть он даже называет меня «моськой», я ни капельки не обижаюсь. Может быть, он скоро выдумает ещё что-нибудь и опять будет стараться обмануть меня? Хотя бы поскорей выдумал! Увидит, как я ни за что не поддамся.
А моя прекрасная кузина Людмила опять ходит под моим окном. Ах, скажите, пожалуйста, как вы интересны! Точно я не видал, когда вы вчера бегали на гигантских, что у вас протёрся чулок. Прекрасно видел! Нечего злорадствовать, что я будто бы поверил в «существо» и пил касторку.
Замечание философа: самые добрые родственницы часто подгаживают.
«Камардин»
Теперь мне отставка: ваш камардин приехал, — сказала горничная Клавдия и насмешливо улыбнулась.
Лёня привскочил на постели: — Мишка? Ура! Да ты врёшь?
— Чего мне врать? В кухне сидит с рассвета.
Она забрала, перекинув на руку, одежду Лёни и, уже уходя, презрительно фыркнула:
— Камардин! Стоило такого выписывать.
— Клавдия, приведи его ко мне! Приведи сейчас! Ура! Мишка приехал!
Лёня завертелся кубарем в кровати, сбил простыни в комок и, не зная, что ещё предпринять от восторга, сперва кинул вверх свою подушку, a потом уткнулся в неё головой и, подбросив ноги, помахал ими в воздухе.
Мишка вошёл.
— Ура! — неистово закричал Лёня, барахтаясь в спутанных простынях, но Мишка даже не оглянулся на него.
Маленький, с белобрысыми вихрами, с худым, строгим лицом, в синей рубашке и больших валенках, он быстро окинул взглядом все четыре угла, перекрестился на календарь, почесал под рубашкой грудь и, вздёрнув плечи, отвернулся.
— Мишка! Да ты чего? Мишка! Да поди же ты сюда! — звал Лёня.
— У-у! Неотёса! — презрительно сказала Клавдия, проходя мимо него с ведром воды. — Вот завтра заставлю тебя и платье чистить, и комнату убирать.
Мишка недружелюбно покосился на неё, мягко шагая в валенках, подошёл к кровати и провёл пальцем по никелированному шару.
— Штука, — сказал он.
Лёня продолжал возиться.
— Ловко, что ты теперь у нас жить будешь! Мы с тобой… Нравится тебе у нас? Ты один приехал?
— Ну! Один! Дядя Василий ехал и меня взял. Тятька не хотел отпускать.
— А ты выпросился? Молодец!
— Ну! Я бы не поехал; да недород нынче, хлеба мало. Батько говорит: поезжай, всё одним ртом меньше.
Лёня засмеялся:
— Смешно: одним ртом меньше.
— Поди, я тебе покажу, как сапоги чистить, — пригласила Клавдия.
— А у меня и сапог нет, — сказал Мишка.
— Вот деревенщина-то! — возмутилась Клавдия. — Да разве я о твоих сапогах толкую? Очень они мне нужны! Лёнины-то кто теперь чистить будет?
— А кто? Сам, небось, — удивлённо сказал Мишка.
Клавдия расхохоталась:
— Камардин!
Она стала перечислять мальчику его будущие обязанности, а тот недоверчиво переводил взгляд своих хмурых глаз с горничной на Лёню, усмехался и подёргивал плечами. Видно было, что он не верил ни одному слову Клавдии и думал, что она смеётся над ним.