Еще раньше, в Стивентоне, Джейн жаждала стать частью этого счастливого клана и начать публиковаться. До нас дошли три тетради с ее ранними работами. Названные "Том первый", "Том второй" и "Том третий", они содержат двадцать семь сочинений объемом около 90 тысяч слов, сочтенных достойными сохранения и аккуратно переписанных. Сами тетради были подарены Джейн отцом, и дорогая бумага служит красноречивым свидетельством его одобрения: за два шиллинга, то есть за недельное жалованье горничной, можно было купить всего сорок восемь листов, или две дести, бумаги.
Бумага высокого качества, четкий почерк, идеальные беловые копии ранних пьес и рассказов… Три эти тетради — плоды трудов молодой девушки, которая уже считала себя "автором" и которой хотелось сберечь свое слово.
Названия тетрадей — том первый, том второй, том третий — подразумевали некое внутреннее единство. Они были старательно подделаны под настоящие, печатные книги. Одна из историй, озаглавленная "Катарина, или Беседка", даже начинается льстиво-просительным письмом автора к патронессе, в котором говорится, что другие сочинения, опубликованные при ее поддержке, "нашли место в каждой библиотеке королевства и выдержали трижды двадцать изданий". Харман считает это ранним свидетельством того, что Джейн станет практичной профессиональной писательницей, которая, еще не завершив романа, задумывается о продажах книги.
К осуществлению мечты Джейн имелось лишь одно, но существенное препятствие. При таком обилии в близком кругу печатающихся писателей и вдобавок при наличии брата, публикующего их опусы в "Разгильдяе", Джейн наверняка росла в уверенности, что издать рукопись ничего не стоит. Когда она впоследствии наставляла племянницу, сочинившую собственный роман, обе они говорили о его публикации как о чем-то само собой разумеющемся. В подростковом возрасте Джейн, должно быть, не сомневалась, что непременно станет романисткой. И какое, наверное, ее постигло разочарование, когда выяснилось, что путь к этой цели так долог. Причина заключалась в оригинальности Джейн. Ее романы были слишком необычны, слишком "неромантичны", чтобы издатели сразу поняли, насколько они хороши.
Но, глядя вовне, на мир будущих читателей, Джейн не забывала и о тех, кто рядом. Четырнадцать ее произведений посвящены членам семьи, или кружка Остинов, и создается впечатление, что они задуманы для совместного чтения или даже сценического представления в духе стивентонских спектаклей. Еще Джейн писала рассказы в подарок друзьям и родным: это ничего ей не стоило, если не считать траты бумаги и времени. Впоследствии семья отдала одну из тетрадей во владение счастливчику Чарльзу, поскольку кое-какие из содержащихся в ней вещиц были "написаны специально, чтобы его позабавить". Другую вещицу Джейн посвятила своей подруге Марте Ллойд как "скромное свидетельство моей благодарности за великодушие, которое ты недавно проявила ко мне, дошив мое муслиновое платье". Впоследствии эта самая Марта, как и ее сестра Мэри, станет не только подругой, но и родственницей Джейн.
К сочинению литературы какого рода побуждали Джейн все эти наставники, родичи и приятельницы? В своих произведениях она ставит рассудок выше эмоций, что неудивительно для девушки, которая жила в окружении мальчиков, грызущих гранит науки. Всю жизнь она старалась избегать излишних сантиментов. В рассказике "Прекрасная Кассандра" предметом любви является не ожидаемый юный красавец, а чудесная шляпка. История излагается в череде "глав" длиной с птичью трель — абсолютно новаторская форма, где нет ни одного лишнего слова. "Когда Кассандре сровнялось 16 лет, она была прелестна, мила и способна влюбиться в элегантную шляпку". Ее мать-модистка смастерила шляпку по заказу графини, но Кассандра "надела ее на свою нежную головку и вышла из мастерской матери на поиски счастья". Какое восхитительное начало!
Затем, обратившись к теме роскошеств, предоставляемых Лондоном, Джейн позволила своей героине вкусить его удовольствий. "Прекрасная Кассандра" пренебрегла неотразимым виконтом ради кондитерской, где проглотила шесть порций мороженого. Когда пришло время платить, она "толкнула кондитера и ушла". Затем красотка прокатилась в наемном экипаже до Хэмпстеда, а когда кучер потребовал вознаграждения, нахлобучила ему на голову свою дивную шляпку и убежала. В конце концов Кассандра после семичасового отсутствия вернулась домой, чтобы "прильнуть к материнской груди". Но в материнских объятиях "Кассандра улыбнулась и шепнула себе под нос: "Денек удался"". Какое озорство! Какой блеск!