- Но им так лучше.
- Это они тебе так сказали?
- У Маси опухоль была. Ее спасать нужно было…
- Допустим. А остальные?
- Но ведь им так лучше! Легче.
- Мне вот интересна ваша двойная логика. Если подберут человеческую девушку и первым делом понесут стерилизовать, обещая еду и дом, это будет нормально? Или бездомного человеческого ребенка приютят, оденут, накормят, но при этом кастрируют? Что так глазки расширились? Не принимает твоя мораль такого? Конечно, то - кот, а то - человек.
- Но ведь это лучше, чем когда гибнут малыши. Так они просто не родятся, и не будет страданий смертей.
- Смертей, страданий. А детей мы по-твоему не хотим? И таскаемся с котятами просто из глупости? И прячем их от людей просто так? Да?
- Но их же столько гибнет. От голода, холода, болезней.
- А про естественный отбор, законы природы вы не слышали, нет? Или эти законы не для вас, «венцов творения»? И почему, например, голубей или кур вы не стерилизуете, чтобы бедняги не гибли? Наоборот разводите, подкармливаете. А, ну да их же кушать можно, и они «красивые» - протянула иронично усатая красавица. – Нет, я не в претензии, мне они тоже нравятся. Действительно вкусные и глупые, не чета воробьям. Но это не главное. Признайтесь себе, вы нас уродуете не потому, что любите, а потому, что вам так удобно. Вам удобно, чтоб мы не мусолили глаза дохлыми тушками, не нападали на вас, царей природы, голодными стаями. Вам проще, если мы не будим вашу совесть голодными глазами, не вытаскиваем из урн остатки еды, тем самым демонстрируя сколько всего люди просто портят, и где нам проще всего найти пропитание. Вы, прикрываясь благими намерениями, всего лишь комфортно обустраиваете собственное жизненное пространство, пользуясь правом сильнейшего.
- Но так уже сложилось. Я же пытаюсь хоть что-то исправить, помочь. - отчаянно возражала Света, понимая, что страшная логика в словах говорящей кошки есть.
- Да, я понимаю. И даже признаю твои некоторые заслуги. А потому, топай отсюда подобру-поздорову, пока Черный терпение не потерял. Лиска с нами останется. Она хочет прожить, может и не простую, но полноценную жизнь.
- А вы?
-А я уже проходила вашу «доброту». И лечение, и стерилизацию, и передержки в вонючих клетках у сумасшедшей бабы, и семью, где меня едва не убили об угол дома за пойманного цыплёнка. Вы люди не понимаете, что мы хищники, что мы свободу ценим, простор. Вы видите в нас только мягкую игрушку, которую можно калечить как душе угодно, и которая обязана вас любить, за жалкий кусок хлеба да чашку молока.
- Не правда!
- Правда-правда. Топай отсюда, кому говорят. Не нуждаемся мы здесь в твоей помощи. Не продаемся за колбасу со сметаной.
- Но как же…- начала было Света, но была прервана грозным рычанием. Огромная собака, до того практически изображавшая изваяние, подошла и, приняв боевую стойку, громко гавкнула. Ярость, исходившая от этого животного, была буквально осязаемой и совсем не дикой, наоборот - разумной и оттого более жуткой.
Пока девушка перепугано пыталась отползти от угрозы, кошка с котенком исчезли. Собака же, скалясь, медленно наступала.
- Хорошо, хорошо, я ухожу. - произнесла волонтер отчаянно. Зверь тут же остановился, явно давая возможность своей жертве нормально встать. Света осторожно поднялась, взяла в руки переноску под глухое ворчание и недовольный взгляд пса.
- Ну хоть еду я вам можно оставлю? Примете? – девушке было безумно жаль этих гордых животных.
- Без снотворного? - послышался знакомый голос, и кошка снова показалась. Величаво подняв потрепанный хвост, подошла к собаке и любопытно наклонила мордочку на бок, пытливо смотря на человека.
- Без. - сдалась окончательно Света и достала из рюкзака заготовленную для других щенков кашу.
- Давай. Хорошая еда лишней не бывает.
Поставленный на землю пластиковый судочек с кашей, сваренной с куриными пупками, осторожно обнюхали. Кошка издала тихий «мяв» и из кустов амброзии выскочила, как мячик, рыжая Лиска. Котенок довольно урча накинулся на еду. Света привычно потянулась почесать за ушком голодающего, но была остановлена очередным глухим рычанием.
-Не беспокойся, Черный. Она не заберет ни меня ни ее. Жить хочет, да и совесть у нее есть. – мурлыкнула кошка и, подойдя к ближе, тоже аккуратно принялась за еду.