И зашагал в сторону гардероба, а Машка вдруг крикнула ему вслед:
– Лёш, она того не стоит.
Он остановился, аккуратно поглядев на неё.
Девушка стояла и внимательно смотрела на него, не отводя взгляд… будто ей было очень важно сейчас смотреть на него.
Он сейчас совсем не понимал, что в его жизни происходит.
Что ему нужно ей говорить.
Он промолчал, поняв мысленно, что ему нужно разобраться в себе, и всё-таки двинулся к гардеробу.
Так вновь ничем закончился их с Машкой диалог, который мог закончиться всем.
ТАК ОНА ВНОВЬ ПОТЕРЯЛА ЕГО
ТАК ОН ВНОВЬ ПОТЕРЯЛ ЕЁ…
====== Глава семьдесят вторая – Жюль Верн ======
Ночь Блэквайтер провёл у Лео, настолько ему было паршиво, ну и вообще не по себе.
Друзья купили пару блейзеров, пили и болтали; в какой-то промежуток Лео играл на гитаре, аргументируя это подготовкой к их с группой новогоднему концерту(но Блэквайтер-то знал, что даже на репетициях они готовятся чуть больше чем нихуя), потом он играл и пел, а подбухнувший Блэквайтер по приколу на бэках кричал всякую хуйню; ну а потом, в общем, соседи пришли и порекомендовали заткнуться, чтобы не получить пизды.
Потом ребята смотрели «Мачо и Ботан», свой любимый фильм, где уже наизусть знали все фразы и движения, и легко говорили их вместе с персонажами, и Блэквайтеру было в тот момент не так паршиво. Он чувствовал, что ему это нужно было.
Потом они бухие завалились спать, и Блэквайтер лежал и смотрел в потолок, тяжело дыша… почему-то тяжело было дышать. И думал обо всей этой ситуации с Ларой, и о том, что ждёт его в будущем.
И о Маше.
А на следующий день ребята проснулись довольно поздно, часов в двенадцать… хотя для Лео это было скорее довольно рано.
Но Блэквайтер подумал: «Всё-таки последний учебный день, надо пойти». И кое-как, но растормошил Лео, и они начали собираться в универ.
По дороге, перепрыгивая через сугробы, Лео рассказывал:
– Блин, я вообще так волнуюсь перед нашим концертом на Новый Год. Ты прикинь, мы прям реально в каком-то крутом клубе будем выступать, я прям буду перед кучей народа стоять. Мне, наверно, потом фанатки проходу не дадут.
Он помолчал две секунды, сказав это, а потом оба заржали.
Дальше Лео решил пошутить:
– Ну или фанаты, будет у меня целая куча мальчиков, которые будут мечтать со мной переспать.
– Привет, ребят, – смущённо сказала проходившая в этот момент мимо них также в сторону универа Лиза-документовед.
– Да блин, да что ж такое-то! – Воскликнул Лео, пока Блэквайтер смеялся как сумасшедший от всей нелепости ситуации.
Потом, в универе, ему, Блэквайтеру снова стало не по себе, когда он шёл уже один по коридору пятого этажа(потому что Лео пошёл встретиться с кем-то там из своих одногруппниц насчёт заданий), и увидел о чём-то серьёзно разговаривающих чуть ли не прижавшись друг к другу у стены Лару с Иннокентием.
Снова стало тошно, но он сдержался.
Просто быстрее зашагал вперёд, делая вид, что не заметил их.
Но Лара крикнула:
– Блэк!
Он не обратил внимания. Ну её нахуй.
Просто шёл себе дальше, но вскоре замедлил ход, потому что идти стало тяжеловато, снова было больно.
К нему вдруг подошла стоявшая тут неподалёку активистка Лена и сказала:
– Лёш, привет. Слушай, я понимаю, тебе наверно очень тяжело сейчас, но ты главное ничего с собой не делай, ладно?
– Спасибо… но всё нормально, – как-то неловко ответил парень, чувствуя себя максимально неудобно.
– Да, да, конечно, но если что, не думай, что это из-за того, что ты такое ничтожество.
– Да блин, да всё нормально! Извини.
Вроде как, несмотря на то, как она тупо это делала, Лена всё равно пыталась ему помочь. Не стоит так огрызаться на тех, кто помочь хочет.
Тут к ним подбежала Вера, которая нахуй проигнорировала Блэквайтера(да и уже хорошо, хоть она о вчерашнем напоминать, значит, не будет), и обратилась к Лене, начав трясти её за плечи:
– Лена, Лена, Лена, Лена, Лена! ЛЕНА!
И трясла она всё сильнее и сильнее, так что Блэквайтер вскоре почувствовал, что Лена нахуй улетит отсюда.
– Да что?! – Не выдержала та.
– У нас там пиздец, – эмоционально проговорила Вера, наконец закончив трясти подругу за плечи, – Жюль Верн этот должен приехать, ну который критик. Мы вообще случайно узнали, он же анонимно всегда… ну, приезжает. У нас там пиздец как всё не готово ещё к нормальному приёму, даже волонтёров не хватает.
Вера вся напряглась, уставившись куда-то в сторону и скрестив руки на груди.
Лена вскоре предложила:
– А может вон, Лёшу возьмём?
Нормально. Так говорят, как будто меня тут и нет вовсе.
Но потом Лена всё же вспомнила о нём и спросила:
– Лёш, поможешь нам? Волонтёров не хватает, а там очень важное мероприятие.
– Ну ладно.
Он решил, что это, наверное, неплохой способ отвлечься и расслабиться… хоть чуть-чуть.
«По крайней мере, надеюсь, мне там не придётся вечно пялиться на этих прижимающихся друг к другу Лару с её Иннокентием».
Вера сразу недовольно на него поглядела и прошипела:
– Ушастик, вот только попробуй тут залажать.
Блэквайтер в ответ выдавил из себя фальшивую улыбку – да, да, очень мило с её стороны так реагировать на помощь.
В общем, на парня скоро нацепили синюю шерстяную жилетку с огромной надписью «ВОЛОНТЁР», и привели в вестибюль, где из знакомых, помимо Лены с Верой, были также все эти – ботан Семён, Ян с Аней, Морозов, ну и ещё Машка с Галкиным. И кучка волонтёров-ноунеймов.
Аня собрала всех в ряд и, похлопав в ладоши для концентрации внимания, громко заговорила:
– Короче так, ребят. У нас тут Жюль Верн настоящий будет, критик литературный, так что всё готовить по высшему разряду к Новому Году в срочном темпе будем. И пожалуйста, без косяков, тут уж никакие связи со Степановым не помогут.
В этот момент она поглядела на Блэквайтера, и остальные посмеялись.
Потом Аня, так толком ничего и не объяснив, стала распределять всем обязанности: кто-то на входе стоять, улыбаться с коробкой угощений в руках, кто-то столы двигать из столовой, а вот Блэквайтера вместе с Леной отправили во Дворец Культуры мишуру вешать.
Машка попыталась заговорить с Блэквайтером, узнать, как он(как, как, спать хотелось, ну и повеситься), но им не дал поговорить Галкин, сразу строго подозвавший девушку к себе.
Блондинка виновато посмотрела на Блэквайтера, извинилась и ушла.
«Да ничего, я уже привык».
Потом, во Дворце Культуры, он держал стремянку, а Лена развешивала мишуру к Новому Году; и тогда, подыхая от скуки, Блэквайтер решил спросить:
– Слушай, Лен, а что ещё за Жюль Верн, я так ничего и не понял.
– Писатель такой есть, – пошутила она и сама же посмеялась над своей шуткой.
– Понятно.
Да больно надо, не хочет, пусть не отвечает, он же по-нормальному спросил.
Но Лена всё же вскоре сжалилась над ним и объяснила:
– Ну в общем, есть такой очень жёсткий критик из популярной газеты, он под псевдонимом «Жюль Верн» работает, и работает он анонимно, мы даже лица его не знаем. Вот, очень-очень-очень случайно удалось узнать, что он в наш универ тайно прибудет, посмотреть какие-нибудь статьи из нашей газеты… если ему понравится, он может, захочет слить нашу университетскую газету со своей, и нам тогда грант выделят. Но это вообще-вообще невозможно, он уже так приезжал в другие универы в других городах, ему вообще ничего не понравилось. Это надо наверно гуру быть, чтоб его заинтересовать… а гуру таких не существует.
– Слушай, а может, мне тоже что-нибудь ему показать? Я целую кучу фанфиков написал, мне много говорили, что у меня прям талант к этому.
Лена рассмеялась, потом слезла со стремянки и сказала:
– Лёш, ты вот нормальный парень, но иногда такую чушь мелешь… ну кто в здравом уме станет твои фанфики читать?
Блэквайтеру стало обидно, и он сказал с вызовом:
– Я вообще-то на первом курсе даже несколько статей для универа по просьбе куратора написал. Щас я даже в переписках найду.