Блэквайтер поставил книги на стол перед ним, затем сочувствующе похлопал Машку по плечу и молча вышел.
Дождавшись, пока дверь за ним закроется, Павлик с усмешкой обратился к уже напрягшейся Маше:
— Не знал, что у тебя личный консильери есть.
— Это друг мой, — скрестив руки на груди, сухо ответила Рогова.
— Ага, а он об этом знает? Или ждёт, когда у вас постельный переполох будет, ха-ха?
— Иди ты. А у меня парень вообще-то есть. И давай уже заниматься.
— Ну-у… не знаю, — по-актёрски протянул Морозов, закинув руку на спинку стула.
— В смысле не знаю?
— Мысли без кофе просто так не идут, я же говорил.
Маша со злостью посмотрела на него и спросила:
— Я, по-твоему, тебе ещё на кофе должна раскошеливаться? Ты и так в плюсе от этого.
— Ну ладно, не хочешь как хочешь, тогда придётся сказать Эмме, что ты меня не слушалась, и посмотрим, кому она больше поверит.
Маша со вздохом пробормотала «Ну ладно», после чего сходила на первый этаж за кофе, который потом, задыхаясь после лестницы в пять этажей, громко поставила перед Морозовым.
Тот съязвил:
— Надеюсь, без сахара, а то я такой не пью, придётся тебе снова вниз топать.
— Знаешь что, я тебе его щас за шиворот вылью!
— Ну ладно, ладно, не кипятись, — и медленно и спокойно отпив кофе, всё больше нервируя Машку, Морозов поставил стакан обратно и также медленно облизал губы, после чего сделал вид, будто только заметил одногруппницу, — да ты чё нервная такая, стоишь как на пиках.
— Да потому что… достал ты меня уже своими этими выебонами, — Маша уселась рядом с ним и продолжила, — тебя же попросили по-человечески помочь мне с инглишом, ну не разбираюсь я в нём, ну так помоги, чё, так сложно, что ли?
— Ну ладно, ладно.
Открыв один из учебников с упражнениями, Морозов внимательно изучил страницу и, ткнув на какое-то упражнение, сказал:
— Вот, переделывание предложений. Делай, а потом проверю.
— И всё? Да тут же хреналион предложений, это тупо долго, — возмутилась Машка, посмотрев в учебник, — я думала, ты мне объяснять что-нибудь будешь.
— Лучшая тренировка – практика, скиллы вообще-то прокачивать нужно, чтоб вот тут что-нибудь осталось, — уверенно заявил Морозов, постучав по макушке Роговой, заставив её поморщиться, — так что делай, а я потом проверю.
Машка со вздохом принялась за упражнения, а Павлик Морозов с кофе в руке и телефоном в другой уселся на подоконник неподалёку и принялся отправлять разным своим друзьям вконтакте всякие голосовухи с рассказом о том, что он щас делает, или обсуждением какого-то предстоящего бухича, постоянно своими репликами сбивая Машу, которая терпеливо это игнорировала.
— Да, братан, я не могу ща, я одной отстающей из своей группы с инглишом помогаю, — говорил он кому-то.
Наконец, спустя мучительных полчаса Маша закончила, как можно громче положила ручку на стол и сказала:
— Я всё.
Морозов, лениво зевнув, подошёл к Маше, усевшись рядом, краем глаза глянул в тетрадь, а потом полистал учебник ещё и ткнул в ещё более длинное упражнение:
— Вот, а теперь это делай.
— Да ты, блин, издеваешься? Если б я хотела просто упражнения повыполнять, я бы это и дома могла бы поделать, и не пришлось бы на кофе твоё тупое тратиться.
— Тупой, — поправил её Морозов, — кофе мужского рода. Ты же журналист, ты должна знать.
Маша ядовито усмехнулась, поражаясь его наглостью уже в край, затем встала и гордо сказала:
— Вот знаешь, ты иногда вроде кажешься нормальным парнем, а на деле урод самый настоящий. Я же тебе ничё даже не делала, реально слушала, чтоб ты мне помог, а ты продолжаешь свой стёб этот тупой. Можешь, знаешь, хоть всему универу нагнать, что я в дурдоме лежала, или ещё какую-нибудь подобную хуйню, мне вообще плевать, а всё равно ты сам отбитый. К тебе по-человечески, а ты… да пошёл ты вообще.
И Маша вышла из кабинета, со злостью хлопнув дверью, дошла до диванчика в коридоре на пятом этаже, где уселась, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, и начала так в полном молчании сидеть, глядя в пол и кипя от злости.
Вскоре, правда, к ней присоединился медленно подошедший Павлик Морозов, которого она сейчас видеть вот вообще не хотела; он уселся рядом и, хлопнув её по плечу, спросил:
— Ну ладно, рогатая, чё ты завелась-то так?
— Да потому что… я же тебе ничего не сделала, — уже спокойнее, остывая, ответила Машка, — я же просто тогда в первый день попросила, чтоб не курили у универа, а ты стебаться сразу начал, и сегодня вот также. Я надеялась, что хоть с английским нормально поможешь, даже призналась, что он мне реально не даётся… нет, блин, надо повыпендриваться.
Так они помолчали немного, а потом Морозов усмехнулся и сказал:
— Ну ладно, всё, пошли уже.
— Куда?
— Заниматься. Буду тебе объяснять виды времён, у тебя с этим, как я заметил, реальный напряг.
После этого Павлик поднялся и пошёл к кабинету уверенной походкой, а Маша, посидев ещё пару секунд, всё же поспешила за ним, пока одногруппник не передумал.
И они сидели так за партой с кучей учебников, и он спокойно, даже не подъёбывая, объяснял ей, Машке, как правильно составлять предложения, как легко выучить сразу где-то четыреста слов, просто опираясь на окончания, и у Машки от всего этого кипел мозг, но она внимательно слушала и старалась уловить мысль.
А потом на следующей паре добралась аж до среднего балла, из-за чего Эмма Владимировна даже оставила их с Морозовым после пары, и поражённо глядя в тест Маши, усмехнулась и сказала:
— Маша, я тебя поздравляю, ты до среднего балла добралась. Морозов… я под впечатлением.
— Да ладно, — хмыкнул он, и видно было, что следующие слова дались ему и особенно его чсв нелегко, но он всё же сказал, — в этом и заслуга Роговой есть.
— Ну, я смотрю, вы за время занятий подружились.
— Ещё чего, — одновременно отреагировали и Маша, и Морозов, а потом от осознания комичности эффекта Машка рассмеялась.
Преподша отпустила их обоих, и Павлик Морозов, быстро собрав свои вещи, молча вышел из кабинета и зашагал по коридору.
Маша подумала-подумала, а потом решила его догнать уже в коридоре, и позвала:
— Э… Паша.
— Чего тебе? – Лениво повернулся он.
— Спасибо за помощь. Ты всё-таки не такой уж урод, — и она вдруг даже обняла его, но сразу одумалась и перестала.
Павлик Морозов посмотрел на неё так, будто она действительно только из дурки, и сказал:
— А вот это уже, наверно, лишнее. Обращайся, чудила.
И повернувшись в другую сторону, продолжил свои молчаливые пафосные похождения.
Маша осталась стоять и пялиться ему в спину, пока к ней не подошла Лара, которая, подёргав подругу за рукав, вернула её в нашу реальность, и громко зашептала:
— Это чё щас, блин, было? Ты чё, реально обнялась с Морозовым, или мне показалось?
— Ну… всякое может быть, кроме того, чего быть не может, — и с улыбкой приобняв подругу, Маша продолжила, — погнали поедим. У меня было трудное переосмысление себя.
====== Глава девятая – Тур-поход ======
Это случилось в конце месяца.
Машка тогда знатно так проспала, и в позднее утро, когда вовсю слепило солнце, а телефон рядом с кроватью вибрировал, она, лёжа на животе с раскрытым ртом, прямо так и спала, уткнувшись в подушку в одних футболке и шортиках, и телефон начал постепенно будить её.
Пересилив где-то почти через минуту себя, Маша приподняла голову и приложила телефон к уху, и сонно пробормотала:
— Аллё…
— Маш, привет, это я, — раздался в мобильном голос Ларисы.
— Да, Ларка, ты чё в такую рань звонишь…?
— В смысле рань, у нас автобус уже скоро, ты скоро будешь?
Вдруг глаза Машки округлились, как будто ей ебучий адреналин вкололи, причём тройную дозу как минимум, и она прокричала в трубку:
— В смысле?! Сколько щас времени?!
— Девять.
— Блять.
Бросив телефон на подушку, Маша принялась вскакивать с кровати, но запнулась ногой об одеяло, и с криком рухнула на пол, ударившись рукой об пол, затем начала цеплять на себя носки, которые в спешке еле надела, вылетела из комнаты и прокричала сидящей в гостиной на диване перед телеком маме с чипсами в руках: