— Красная карточка! Тебе красная карточка за нарушение правил поведения в турпоходе! Получишь три таких, и зарабатываешь неуд за турпоход.
— Блин, вы это серьёзно?
— Абсолютно, — Степанов всучил Маше в руку красную карточку, а потом с улыбкой протянул Морозову зелёную, — Паша, тебе зелёная карточка за поимку нарушителей.
— Рад стараться, — широко улыбнувшись, ответил тот, а у Маши даже челюсть отвалилась от всего этого абсурда.
В общем, остаток дня все провели в поставленном на поляне неподалёку лагере с палатками, где делать было откровенно нечего: некоторые одногруппницы, не оставляя попыток, пытались поймать интернет для выхода в сеть, Морозов со своими тупыми дружками пугал особенно нервную одногруппницу разными выходками вроде изображения медведя в кустах, а куратор, неумело жаря шашлыки, пытался приободрить всех, говоря, что с осами всё могло быть и гораздо хуже, и потом чтобы развлечь всех, также неумело играл на губной гармошке.
Машу Рогову вся эта атмосфера уже конкретно так доконала.
Поев вечером у костра вместе со всеми шашлыков, она отправилась в палатку, выделенную для них с Ларкой и ещё двух девочек из группы.
Куратор прикрикнул ей:
— Маш, что, страшилок испугалась? Сейчас такие байки травить буду!
— Да переживу, — пробурчала она и залезла в палатку, где начала читать взятую с собой книжку «Оно», время от времени слыша гогот или просто какой-то непонятный шум у костра. Лара тоже осталась со всеми.
Маша же была тут лишь наедине с книгой и своими мыслями, которые говорили ей, как всё достало, и как тут всё тупо… а может, свалить ночью? Поймать попутку, она-то сможет, и вернуться в город?
Посидит нормально за компом, музыку послушает.
С Гатило время проведёт… ну или с друзьями.
А то у них явно какое-то недопонимание.
Так она и уснула, а проснулась только ночью, когда её достали комары, а одногруппница рядом что-то бормотала во сне.
«Вот маразм у человека».
И недолго думая, Машка аккуратно, как ниндзя, стянула с её ноги носок, скомкала его и засунула прямо ей в рот, так что звуков теперь слышно не было.
С другой стороны спала Лариса, которую Маша решила не будить, не зная, правда, что та едва спала и готова была проснуться от любого шороха.
А шорох был.
Рогова укуталась в одеяло, аккуратно открыла палатку и вылезла наружу, в довольно тёмный и холодный мир, где разве что неподалёку с фонариком ходил Степанов-караульщик.
Что ж, обойти его оказалось несложно, и Маша тихо прошла некоторое расстояние от лагеря, и остановилась у удобно лежащего бревна, на котором и уселась, и достала из кармана пачку сигарет «Кемл». Блэквайтер рассказывал, что раньше курил именно такие сигареты.
Вообще, Маша раньше не курила, но благодаря Гатило чуток подсела, и вот сейчас ей позарез хотелось покурить почему-то, настроение какое-то такое было.
Она закурила, думая о жизни, о том, что её ждёт дальше, и вдруг…
— Ай!
Это её кто-то хлёстнул веткой по спине чуть выше задницы, и Маша даже подпрыгнула, а потом услышала смех Павлика Морозова.
— Ты придурок, — тихо огрызнулась она, бросая сигарету.
— Да ладно, сама-то, дым через весь лес от твоих сиг идёт, — усмехнулся тот, бросая ветку, — дай-ка сигарету.
— Вот не дам.
— Тогда пойду Степанову щас доложу, и как хочешь…
— Ладно, ладно, стой, — Маша неохотно вытащила из кармана пачку и протянула её Морозову, а тот быстро выхватил сразу две сигареты, — э, ты чё две…
— Моральная компенсация. За курение в неположенном месте.
Машка фыркнула:
— Какой ты придурок всё-таки.
— А ты чё нервная-то такая? С парнем проблемы, что ли?
— А вот не твоё дело, — гордо ответила она, скрестив руки на груди.
Павлик Морозов пафосно закурил, медленно, словно специально нервируя её, Машу.
Потом сказал:
— Меня касается всё в нашей группе. Я как пастырь в стаде овец.
— Сам ты овца!
Он хохотнул и съязвил:
— Смотри вот, реально же отшлёпаю за такие словечки.
— Ой-ой-ой, как напугал прям.
И вдруг Морозов резко поцеловал её в губы.
Маша отпрянула:
— Ты чё, блин, творишь?!
— Да ладно, смотришь как похотливая… овца.
— Чего?!
Маша Рогова никак не могла предполагать, что Степанов уже заметил её отсутствие, и в лагере началась паника.
Всех снарядили на поиски, и очень скоро небольшой отряд с фонариками, в числе которых была и Лара, подбежали к месту с бревном, резко засветили в сторону находящихся там людей… и застали целующихся Машу с Павликом Морозовым.
У Лары аж отвисла челюсть.
Маша испуганно отпрянула от Морозова, даже не зная, что сказать, и растерянно оглядываясь по сторонам, чувствуя себя полной дурой.
Её состояние было похоже на то, когда идёт отходняк от наркотиков.
Напряжённую паузу, сопряжённую с тихим хихиканьем двух одногруппниц, прервал появившийся Степанов, который вытащил красную карточку и прокричал:
— Рогова! Опять ты! Нарушительница, нарушительница! Красную карточку тебе!
====== Глава десятая – Плавание ======
Маша Рогова приближалась к универу и была одета во всё тоже самое, что и всегда.
Ей даже не верилось: прошёл уже месяц после того, как она на глазах у всей группы и двух преподов засосалась с этим уродом Павликом Морозовым(внатуре блин Павлик Морозов) в тур-походе, а потом сразу по возвращению позвонила Гатило и бросила его.
Потом целый месяц не появлялась в универе и даже ни с кем из друзей не контачила, замкнувшись в себе; уехала в деревню к родственникам, где, «ища себя», рубила дрова и жила обычной деревенской жизнью, и в свободное ото всех время ревела как типичная баба, а потом лопала мороженое.
И вот она пришла в норму, в форму, и во всё, во что только можно было прийти, и решила вернуться в универ.
Она, та, старая Маша Рогова с её умом и безграничным чувством юмора, возвращается, берегитесь, дегенераты и злодеи-бармалеи, йо-хо-хо!
Проходя мимо двух девчонок во дворе, одна из которых жаловалась другой, как её всё задрало и что она вообще ни с кем разговаривать не хочет, Машка подошла к курящему чуть дальше качку и сказала «по секрету»:
— Эй, парень, извини, вон та вот девушка, я слышала, сейчас сказала подруге, что ты ей нравишься. С тебя сигарета.
Дав Машке сигарету, качок, тупо заулыбавшись как самый настоящий тупой качок, подошёл к девушкам, и вскоре быстро уходящая внутрь универа Рогова услышала, как девушки орут на него, и посмеялась.
Да, она точно в норме и форме!
Быстро пробежав под турникетом как самая настоящая гимнастка под крики вахтёрши, поскольку всё ещё лень было доставать пропуск, Маша добежала до лестницы, по которой начала подниматься, считая ступеньки под ногами, и даже ничего другого не замечая, и вдруг, по достижению двух лестничных проёмов она пережила новый удар судьбы – врезалась прямо в Павлика Морозова, и от этого столкновения ему ничего не было, а она, Маша, чуть не потеряла равновесие, и ей пришлось нелепо махать руками, чтобы удержаться на своих двоих, чем она насмешила всё ещё одногруппника.
Да уж, а этот урод ничуть не изменился, только надушился ещё больше.
Морозов ухмыльнулся, проведя ладонью по щеке Машки:
— Кого я вижу…
— Э-э-э… привет. Вот это… встреча.
Почему-то Маша жутко нервничала, и ей хотелось как можно скорее свалить.
— Чё, Машунь, по мне соскучилась?
— Ну вот ещё, — нервным, как она заметила, голосом сказала Маша, в панике ища глазами пути к отступлению.
— Ну давай, не юли. Нас же так бессовестно прервали. Я, может, скучал.
— Не могу сказать того же. Всё, мне пора, — и гордо задрав голову, Маша стала быстрым-быстрым шагом, прям как чемпионы по быстрой ходьбе, подниматься по лестнице.
А Павлик прокричал ей вслед:
— Беги, беги, Маш, от меня всё равно не убежишь!