— Испачкаешь бельё — герр будет злиться.
— Милашка, будь добра, позови Грэга, пусть поможет нам дотащить блудливого, — попросил Пёс, и улыбнулся, обнажив свои редкие жёлтые зубы.
— Ладно, если тронешь бельё — прибью, — ответила Долли и ушла в дом.
— Ну и уродина же она, правда? — сказал Пёс, когда женщина пропала за дверью.
— Я всё слышала, — раздалось из-за двери без тени негодования.
— Мы донесём этот грёбаный гроб или нет? — прошипел Смирнов.
— Ой, какой ты у нас неженка, — покачал головой Пёс.
Они дотащили гроб в сарай и швырнули его на пол. В этом косом здании лежала куча сена, дрова, инструменты валялись то там, то тут, в углу стояло несколько надгробий ещё без имён, в другом углу расположилась грязная прегрязная буржуйка, около выхода несколько гробов были свалены друг на друга. Под ноги Смирнову постоянно попадались то бутылки, то кости, то просто какой-то мусор. Пёс уселся на гроб достал сигарету и закурил.
— Хошь? — Пёс протянул ему пачку. Смирнов взял одну, закурил, уселся на гроб, который они только что принесли. Дымок безропотно пошёл к грязному потолку сарая, полному сажи и паутины. Пепел также безропотно полетел на грязный пол сарая. Пара искр последовала за ним. Пса и Смирнова ничуть не волновал тот факт, что, если бы искры попали на сухую солому, то сарай бы вспыхнул как спичка.
— Ну, всё, дорогой, нагулялся. Теперь в родную могилку вернёшься, — Пёс похлопал гроб по крышке. В ответ, кто-то забарабанил по крышке гроба изнутри.
— Да заткнись ты! Заткнись! — заорал Пёс и стал пинать гроб. Смирнов от удивления чуть не выронил сигарету.
— Твою мать, — тихо выругался он и ещё сильнее прильнул куреву, пытаясь вместе с дымом, высосать из неё хоть каплю спокойствия. Вдруг в сарае стало темнее. Смирнов резко бросил взгляд на выход из помещения, одной рукой он ещё придерживал окурок, но другая уже нащупала рукоять топорика. В дверной проём влезло нечто здоровое. Оно на четвереньках вошло в сарай, всем своим телом закрывая свет.
— Грэг! — радостно воскликнул Пёс, — а мы тебя ждали. Будь другом, отнеси блудливого к могилке.
Существо неуклюже взвалило себе на спину гроб и, чуть не разломав дверной проход, вылезло наружу. Пёс радостный побежал за ним. Смирнов, быстро докурив сигарету, так же вышел из сарая.
На свету Грэг оказался не таким монструозным, каким его можно было представить. Он был два метра ростом, несмотря на то, что постоянно горбился. Его руки были настолько длинными, что кончиками пальцев, он почти доставал до земли, ноги ничуть не уступали в длине рукам, а туловище было комично маленьким. Кисти и ступни были непропорционально большими, и казалось, что их отрезали от какого-то великана и пришили ему. Череп Грэга, обтянутый бледной покрытой какими-то пятнами кожей, занял бы почётное место в какой-нибудь антропологическом музее. Его челюсть была в два раза больше лба. Лицо постепенно сужалось к скулам, а потом переходила почти в идеальный полукруг, из-за чего его череп напоминал замочную скважину. Кончик его маленького носа был сильно задран в верх, из-за чего казалось, что вместо носа у него просто две дырки в лице. Маленькие серенькие глазки тупо пялились из-под его массивных бровей. Ушные раковины были так плотно прижаты к черепу, как будто пытались залезть внутрь головы. Его лысую голову украшал маленький фетровый котелок с голубым бантиком. Что-то было жуткое в несоответствии между головным убором и самой головой, глядя на Грэга в этом котелке, представлялось, как этот верзила размазывает голову маленького мальчика об стенку, а потом легонько достаёт своими здоровыми пальцами этот маленький котелок из кровавой луж и торжественно водружает его себе на голову. Костюм Грэга был весь покрыт постоянно рвущимися заплатками, и при каждом движении верзилы он тоскливо скрипел, терзаемым болью от нахождения на этом странном теле.
Грэг скинул гроб около раскопанной могилы. К счастью, крышка гроба не слетела благодаря десятку гвоздей, которые Пёс с любовью вбил в неё, дабы никто не смог сбежать из гроба.
— Спасибо Грэг! — крикнул вслед верзиле Пёс. Старик и Смирнов погрузили гроб в могилу.
— Ну всё, браток, добегался! — радостно оскалился Пёс и крикнул напарнику, — засыпай голубка!
Смирнов через боль и усталость принялся засыпать могилу. Пёс уселся на краешек ямы и радостно наблюдал за тем, как гроб пропадает под землей. Кто-то в отчаянии бился об крышку гроба, пытаясь выбраться. Когда земля наполнила полость в земле, Смирнов в изнеможении отшвырнул лопату. Его всего ломало, с непривычки он стёр руки в кровь.