Перед сном лучше о приятном подумать. О Любаве Всеволодовңе, к примеру...
- Всеволодовне как же, - звонкий насмешливый голос застал врасплох задремавшего воеводу. - Константиновна она.
Помянув клятых Чернобоговых (Чернобог - правитель Нави, владыка времени, магии и смерти) выкормышей, Степан вскочил на ноги. Крепко сжимая в руках меч, воевода вжался спиной в стену грота. Οн был готов встретить любую опасность, будь то звери, люди, нечисть или ещё кто, но только не к тому, что прямо перед ним, уперев руки в крепкие бока, окажется покойница Василиса.
- Чего это? - Степа задал самый идиотский вопрос в своей жизни. А с другой двадцать пятой стороны что еще делать? Не драться же с привидением. В конце концов Басманов воин, а не жрец. Да и покойница не посторонняя, как ни крути.
- Того самого, Степочка, – рассмеялась, как бывало, царевна. - Гляжу большой ты вырос, а ума не нажил. Только дурости прибавилось. Был дурачок, а стал...
- Ты говори да не заговаривайся, – рявкнул обиженный воевода. – Будут еще всякие...
- Цыц мне! - топнула ножкой Василиса, учинив навроде давешнего грома.
Степа со страху аж башкой о каменную стенку шандарахнулся.
- Ишь какой! С тещей препираться надумал, бесстыжая рожа, - погрозила Басманову царевна.
Тот на свое счастье промолчал, полностью погрузившись в рассмотрение разноцветных звездочек, мелькающих перед глазами, только и подумал: ‘Знатно я башкой приложился’.
- Мало тебе, – подслушала его мысли покойница. – Будь моя воля, поотрывала бы тебе - стервецу такому и буйну голову,и остальные выпирающие части тела. Жаль, что нельзя. Доченька моя не одобрит, больно уж люб ты ей, охламон.
- Она же во младенчестве преставилась, - вежливо напомнил Степан. - Или у тебя еще одна есть?
- Вот ты баран, - утомленно покачала головой усопшая. - Замолчь уже и слушай, чего расскажу. И садись, повесть моя долгая, а в ногах правды нет.
- Я уж так, - Басманов пoкрепче сжал в руке верный меч и прижался к стеночке. Так оно надежңее.
- Как знаешь, – махнула рукой Василиса и начала рассказ о своей жизни, смерти и любви, о дочери, выросшей в другом мире, о ее нечаянном замужестве с со случайно подвернувшимся бабником, который не оценил попавшее в его руки сокровище.
- Так Василиса моя... - задохнулся Степан. – Она...
- Любава она! Любовь Константиновна, голова ты садовая, лопух подзаборный! Моя и Костина единственная доченька!
- Не может быть, – не поверил воевода. – Врешь ты все, нечисть, царевной обернувшаяся,тревожишь мне сердце, понапрасну душу бередишь. У Любаши деткам не меньше года, будь они от меня... - задохнулся он, на минутку представив каково это быть отцом таким славным малышам. - Неважно кто их породил. Мои они, слышь, ведьма?
- Щас как дам! - посулила на это Василиса и наново топнула ножкой. Судя по звуку, где-то поблизости сошла лавина. – Молоко единорожье деткам давали, чтоб росли не по дням, а по часам. Лучшие чародеи их от всех болезней заговаривали. Ибо внуки мои - наследники Кощеевы. И, кстати, это не Любаша тебе в жены не годится, а ты ей в мужья. Доченьке царевич надобен...
- Похоже, я умом повредился, - заключил Степан и сполз-таки по стеночке.
А неугомонная покойница, обреченная много лет молча наблюдать за творившимися безобразиями, никак не унималась. Не забывая ткнуть проштрафившегося зятя мордой во все совершенные им оплошности, она продолжала рассказ.
- Теперь ты все знаешь, - пригорюнилась под конец. - Распорядись полученными сведениями с умом, горячку не пори, про то, что меня нашел, молчи. В помощники Любаше с дядьями не набивайся,издали страхуй. Вреда брату моему они не замышляют, заберут Костеньку и утекут восвoяси.
- Α ты как же? - вздохнув, спросил Басманов, чувствуя себя полностью разбитым.
- Я? - усмехнулась Василиса. - Пока тут побуду, а как все закончится мужу обо мне сообщи.
- Так ты живая?!
- Уж и не знаю. Чары на мне, Марьей Моревной наведенные. Только Кащей их снять может.
- Потому что чародей могучий?
- Потому что любит меня всей душой, долдон ты чугунноголовый, - тихонько ответила она.
- Α?..
- А ослушаться и кому-нибудь растрепать о случившемся ты не сможешь, зятек дорогой. Тем более, что я теперь все время рядом с тобой буду. Каждую ноченьку являться начну. Волком ещё взвоешь, – посулила царевна.