Вот интересно, а как туманницам комплименты делают? Пушками восхищаются, типа «ого, какой калибр»? Или может, обводами корпуса? Или там скоростью хода? Впрочем, у моей блондинки по всем пунктам — полный порядок. Стволы ГК размером с телеграфный столб, корпус изящный, стройный, как клинок шпаги, а скорость такая, что не всякий эсминец угонится. Не даром её класс «быстрыми линкорами» зовут. Ну и аватара тоже… весьма. Короче, «Мисс Туман 2056».
Кстати, за каким чертом эта мисс меня с острова забрала? Соскучилась, что ли?
Снаружи, по крылу мостика раздраженно простучали каблучки, и в рубку вплыла сама Конго. Как обычно, с бесстрастным выражением лица, но явно не в духе. Остановилась рядом и, сложив руки на груди, так же уставилась за окно.
Покосившись на неё — блин, неужели до сих пор злится? — я собрался с духом, решив сразу прояснить один вопрос.
— Конго, можно ещё спросить? Раз уж мы тут… э-ээ… как бы сосуществуем и… э-ээ… короче, обсуждение каких тем тебе неприятно?
— Что?
— Ну вот в человеческом обществе существуют темы, обсуждение которых в повседневном общении неприемлемо. Вроде интимных мест на теле, или личной гигиены. А у вас есть такие?
Туманница явно озадачилась.
— Некоторые внутренние системы, их внешний вид и особенности функционирования, — помолчав, протянула она без особой уверенности.
Ага. То есть, что-то вроде правила «ниже пояса», только у них выходит «ниже ватерлинии»?
— Поправь, если ошибусь, — осторожно продолжил я. — Можно спрашивать про то, что у тебя на палубе, про компоновку твоих надстроек, вооружение, а вот про конструкцию турбин, или там количество двигателей лучше не заикаться?
— Да!
Хм, мне кажется или она действительно смутилась?
— Это… конфиденциальная информация, — добавила туманница ледяным тоном.
— Понял, молчу, — задавив улыбку, как можно серьёзнее кивнул я.
Конго бросила на меня подозрительный взгляд, но ничего не сказала.
С минуту помолчала, рассматривая что-то за окном, затем, чуть отстраненно произнесла:
— Ты говорил про аватару.
— Ну да… — настороженно согласился я. — Говорил, что красивая.
— Не это, — недовольно отмахнулась она. — Почему тебя так удивило, что проекция… отдыхает прямо здесь?
— Что значит, почему?! — немедленно возмутился я. — Ты оглянись вокруг! Да в любой тюрьме условия лучше! Там хоть нары есть.
Конго действительно огляделась, недовольно поморщившись:
— А что должно быть?
Хм… А правда? Будуар ей посоветовать здесь устроить? Да ну, чушь.
— Обстановка, хотя бы! — рубанул я после недолгого раздумья. — Что-нибудь такое, из космическо-футуристического интерьера. Чтобы и удобно, и стильно.
— Космическо-футуристического?
— Ага. Такой вот… — я замахал руками, рисуя в воздухе невнятные линии. — Стиль, короче. Чтобы если кто увидит твой мостик, сразу понял, что перед ним не баржа какая, а самый совершенный корабль на Земле.
Туманница задумалась, а я затаил дыхание, скрещивая пальцы на руках и ногах.
— И как выглядит этот стиль? — с долей сомнения поинтересовалась она.
— Сейчас, объясню, — заторопился я. — Вот здесь, где окна, панель управления…
Сообразив, как это звучит в данной ситуации, спохватился:
— В смысле не тобой управлять, а информационные экраны, как на панели управления. Сонар, радар, гидролокатор…
— Зачем?
— Э-ээ…
Блин, действительно, ей-то зачем все эти экраны, если она получает информацию напрямую с сенсоров?
Немного подумав, решил, что честность — лучшая политика. По крайней мере, в данном случае.
— Во-первых, для стиля, а во-вторых для меня.
Взгляд туманницы стал настолько выразительным, что я поспешил с объяснениями:
— Конго, ну вот оно тебе надо, каждый раз отвечать на вопросы: «а вон там что виднеется?», «а вон то как далеко?», «а когда мы будем там-то?». А так я смогу сам наблюдать, что вокруг творится. Логично же?
На лице Конго на долю секунды возникло выражение какой-то обреченности, а грудь колыхнулась в беззвучном вздохе.
Не понял, чего это она? Ведь логику должна уважать, искусственный интеллект всё-таки.
— Достаточно, я поняла, — вскинула она ладонь, прерывая поток аргументов. — Продолжай про стиль.
— Стиль… стиль… как бы объяснить…
Тут мне в голову пришла мысль. Да такая, что я аж дар речи ненадолго потерял. А затем, медленно, боясь спугнуть удачу, поинтересовался: